Любой белорусский эксперт, высказывающий скептическое мнение о полезности для Беларуси интеграции в ЕС в его нынешнем виде, тут же получает от еврофильствующей части белорусской интернет-публики ярлык пропагандиста и, мягко говоря, недалекого человека.
Аналогичные мнения западных экспертов также шельмуются, якобы, по причине их «маргинальности».
Что ж, свой диагноз ЕС только что поставил человек, которого никак нельзя назвать ни белорусским пропагандистом, ни левым радикалом-маргиналом – премьер-министр Ее Величества и лидер Консервативной партии Великобритании Дэвид Кэмерон.
Оценки, прозвучавшие в его выступлении, получившем название «Европейской речи», никак нельзя назвать спонтанными, вырвавшимися в пылу полемики. Речь анонсировалась задолго до произнесения, готовилась долго и тщательно. Она даже была отложена на несколько дней в связи с событиями в Мали и Алжире. Поэтому содержащиеся в ней оценки являются продуманной позицией лидера одного из крупнейших и влиятельнейших в ЕС государств.
Если отбросить риторические фигуры по поводу того, что именно ЕС (на паях с НАТО) Европа обязана миром и свободой, то основной месседж речи – ЕС плохо справляется с обеспечением процветания составляющих его наций в условиях обостряющейся глобальной конкуренции:
«Вызовы идут не с территории континента, а с территории за его пределами, от растущих экономик на Востоке и на Юге. Разумеется, растущие выгоды мировой экономики служат всем нам, но мы не должны сомневаться в том, что сегодня идет новая глобальная гонка наций. Гонка за богатства и рабочие места в будущем. Карта глобального влияния меняется на наших глазах. И эти изменения уже ощущаются предпринимателями в Нидерландах, рабочими в Германии, семьями в Великобритании. Таким образом, я хочу поговорить с вами сегодня в срочном порядке и с откровенностью о Европейском союзе, и о том, как он должен измениться для того, чтобы достичь процветания и сохранения поддержки своих народов».
Далее Кэмерон обозначает три, на его взгляд, основные проблемы в ЕС: «Во-первых, проблемы в Еврозоне, вызывающие фундаментальные изменения в Европе. Во-вторых, кризис европейской конкурентоспособности, в результате чего другие страны по всему миру вырываются вперед. И, в-третьих, разрыв между ЕС и его гражданами, который резко увеличился в последние годы, и который демонстрирует собой отсутствие демократической подотчетности и согласия, что особенно остро ощущается в Британии».
Вот так вот, отсутствие демократической подотчетности и разрыв между ЕС и гражданами, ни больше ни меньше.
«Если мы не решим эти проблемы, существует опасность, что Европа потерпит неудачу, и британский народ будет дрейфовать к выходу», – предостерегает Кэмерон.
Британский премьер уточняет, что такой вариант развития событий он не считает желательным. И останавливается подробнее на обозначенных им проблемах.
Во-первых, Еврозона. Британия не хочет соглашаться на новые правила регулирования финансового рынка ЕС, предлагаемые странами зоны евро, но при этом не хочет и потерять своего участия в европейском рынке.
Во-вторых, хотя и есть некоторые страны в рамках ЕС, которые достаточно успешны, в целом, доля Европы в мировом объеме производства, по прогнозам, сократится почти на треть в ближайшие два десятилетия. В этом, по мнению Кэмерона, виновато чрезмерное регулирование рынка труда в ЕС.
В-третьих, «все чаще люди разочарованы тем, что решения, принятые дальше и дальше от них, означают понижение их уровня жизни через насильственную политику экономии, или тем, что средства из их налогов используются для спасения правительств на другой стороне континента».
Кэмерон обрушивается с резкой критикой на деятельность органов управления Евросоюза:
«Нам необходимо срочно обратить внимание на склеротический, неэффективный процесс принятия решений, который сдерживает нас. Это означает создание компактного, менее бюрократического союза, неуклонно сосредоточенного на оказании помощи своим странам-членам для конкуренции. В глобальной гонке можем ли мы оправдать огромное количество дорогих периферийных европейских институтов? Можем ли мы оправдать Европейскую комиссию, которая становится все больше? Можем ли мы вести дела с организацией, которая имеет бюджет в несколько миллиардов фунтов, но не достаточно сосредоточена на контроле расходов и закрытии неэффективных программ?».
Кэмерон отвергает идею большей централизации и унификации в Евросоюзе: «ЕС должен быть в состоянии действовать с быстротой и гибкостью сети, а не так, как жесткий и громоздкий блок».
Британский премьер потребовал возвращения национальным органам части делегированных в ЕС полномочий: «В Британии мы уже запустили обзор нашего баланса компетенции для того, чтобы дать нам обоснованный и объективный анализ того, где ЕС помогает нам и где мешает. Давайте не будем вводить себя в заблуждение положением, что глубокий и реальный Единый рынок требует, чтобы все было гармонизировано для некоторых недостижимых и бесконечно равных условий. Страны отличаются друг от друга. Они делают свой выбор. Мы не можем гармонизировать все. Например, нет ничего правильного и необходимого в заявлениях, что целостность Единого рынка или полное членство в Европейском союзе требуют установления Брюсселем рабочего дня британских врачей без учета мнения британских парламентариев и специалистов-практиков».
«Мы нуждаемся в более крупной и значимой роли национальных парламентов. На мой взгляд, единого европейского демоса не существует. Именно национальные парламенты есть и будут оставаться истинным источником реальной демократической легитимности и подотчетности в ЕС», – подчеркнул Кэмерон.
Британский премьер не скрывает, что именно представляет реальную ценность для его страны в европейском интеграционном проекте: «Наше участие в Едином рынке и наши способности помочь устанавливать его правила являются главной причиной нашего членства в ЕС… Сегодня общественное разочарование ЕС высоко, как никогда. Существует несколько причин для этого. Люди чувствуют, что ЕС движется в направлении, которое они никогда не утверждали. Они возмущаются вмешательством в нашу национальную жизнь, когда видят ненужные правила и регулирование. И они недоумевают, когда в этом деле будет поставлена точка. Проще говоря, многие спрашивают: «Почему мы не можем просто иметь то, за что мы проголосовали при присоединении – Общий рынок?».
Кэмерон видит выход в переговорах о новом устройстве ЕС и референдуме, по итогам которого Великобритания могла бы согласиться с этим новым устройством либо покинуть Евросоюз: «Реальный выбор – между уходом или существованием в качестве части нового сообщества, в котором Британия формирует и уважает правила Единого рынка, но также защищена справедливыми гарантиями и освобождена от ложного регулирования, которое вредит конкурентоспособности Европы».
В конце речи выражается уверенность, что партнеры по Евросоюзу согласятся на британские предложения и ЕС будет переформатирован.
В последнее пока верится с трудом. Ну да время покажет.
Интересно другое: как представители структуры, чью конкурентоспособность, эффективность и демократичность столь «лестно» охарактеризовал британский премьер, собираются нас «модернизировать»