Глобальный экономический кризис не может не отражаться на интеграционных процессах в мировой экономике и политике.
Необратимый характер глобализации – это уже, пожалуй, аксиома. Но вот ход этого процесса и его перспективы на ближайшие годы не столь очевидны, как это многим казалось в 90-е. И кризис выпукло это высветил.
Последние два десятилетия вешками на глобализационном маршруте для нас были расширение международных организаций (ЕС, ОЭСР, ВТО и т.д.) и статистика слияний и поглощений между транснациональными компаниями.
Это был процесс экспансии – где первую скрипку играл западный мир, оставшийся в 90-е единственным центром силы на планете. Западные финансовые ресурсы вкладывались во все новые и новые страны и казались неисчерпаемыми: рост вложений таинственным для непосвященных образом провоцировал рост ресурсов. Ресурсов была столько, что их можно было инвестировать не только собственно в экономические активы, но и в геополитическую лояльность, финансируя, к примеру, инфраструктурные и гуманитарные проекты в поясе соседства (и интересов) западного мира.
В условиях кризиса мы наблюдаем обратный процесс, который можно назвать консолидацией. Западные страны в условиях растущего дефицита ресурсов вынуждены их перенаправлять на решение экономических проблем на собственной территории. Например, национальные правительства стран Западной Европы кнутом (давление) и пряником (госпомощь) добиваются от ТНК сохранения рабочих мест в старой Европе даже ценой их потери в новых странах-членах ЕС. И сколько бы младоевропейцы не протестовали по этому поводу, процесс будет идти.
О маршрутах оттока финансовых ресурсов речь уже шла в предыдущем материале.
Возможно ли в этих условиях продолжение экспансии?
Да, возможно. Но преимущественно со стороны тех, у кого есть свободные ресурсы (Китай, арабские страны) и в ограниченных масштабах – кризис обязывает к осторожности в распоряжении ресурсами. Основным мотивом экономической экспансии стран Востока будет не геополитический, а экономический: воспользовавшись дефицитом ресурсов у западного мира, сберечь и преумножить свои, вложив их в активы, наименее рискованные в кризисных условиях – сырье, землю, технологии.
У России (а, точнее, у российских финансово-промышленных конгломератов) в этой ситуации также есть соблазн для точечной экспансии по тем же принципам. Но будет ли это стратегией, оптимально соответствующей национальным интересам в условиях кризиса – дискуссионный вопрос. Из страны продолжается отток иностранных капиталов, конъюнктура на мировых сырьевых рынках подвержена рискам резких колебаний, вступление в ВТО станет вызовом для многих национальных производителей – фактически, экономическая ситуация подталкивает Россию скорее к консолидации ресурсов, нежели к экспансии.
Соседи России на постсоветском пространстве (за исключением, быть может, Азербайджана) также вынуждены будут проводить политику консолидации. В этих условиях для России (если Кремль поддержит устремления своего бизнеса к точечной экспансии) возникает проблема гармонизации политики расширения своего экономического присутствия в странах-соседях с сохранением в них экономической и социальной стабильности, поскольку вторым пострадавшим от такой нестабильности станет сама же Россия, это очевидный факт.
Евразийские интеграционные структуры в этих условиях призваны стать площадкой для гармонизации политик стран-участников.