Он мог стать прекрасным специалистом своего колхоза имени XXII съезда КПСС. Его послевоенное деревенское взросление до краев наполнено чаще всего совсем не детским трудом: пасти коров, косить, колоть, заготавливать, помогать маме и в колхозе, и дома. Да и вырос этот мальчишка в кругу работающих почти круглый год от зари до зари мастеровых и верных земле людей, у которых вечно в трудовых мозолях крестьянские руки. Он мог в сельской школе учить детей математике и физике. Он мог руководить сельским домом культуры, заниматься режессурой и гастролировать с драматической студией по всему удивительно живописному полесскому краю. Обладающего организаторской смекалкой молодого коммуниста из кресла редактора районного радио переводят в отдел пропаганды райкома партии, чтобы тот посвятил себя партийной работе. Но Павел Иванович Мозоль отдал предпочтение радиожурналистке: почти сорок лет ходил по жизни с микрофоном в руках и репортером за плечами.
Когда у Ивана Даниловича и Екатерины Корнеевны Мозолей родился еще один мальчик, его сразу же назвали Павликом. Думается, они тогда даже не догадывались, что это имя имеет латинские корни: Paulus – значит “маленький», «спокойный», «скромный». И хотя малыш был и маленьким, и спокойным, им, конечно, захотелось скорее всего увековечить имя погибшего на войне брата Екатерины Корнеевны — Павла. Большая семья окружила малыша и любовью, и вниманием. Но со временем и ему в послевоенной деревне пришлось впрягаться и вместе со всей дружной семьей тянуть этот тяжелый вечно перегруженный нескончаемыми делами крестьянский воз.
Детство Паши прошло на столинской земле в красивой и по белорусским меркам большой деревне с мудреным названием Радчицк. Кто ее так назвал – одному Богу известно. Может пан Млоцкий, может пан Скирмунт, которые владели этой гминой сельской еще во времена Речи Посполитой. Там совсем недалеко было украинское поселение Старая Радча, а на самом берегу речки Радчицы когда-то стоял таможенный пост, который взимал с купцов из Венгрии пошлины. Думается, близость к украинским землям и наложило какой-то отпечаток на название. Ведь, слово «рада» с украинского означает «совет». А деревенский люд всегда бегал за советом к пану.
Иван Данилович был по строительной части, как говорили односельчане, помазан Богом – этакий мастер на все руки от рождения. И хотя он никаких университетов не кончал, лучше Ивана Лукашова – такой была его деревенская минушка – поставить избу и обустроить ее в округе никто не мог. А после оккупационного тайфуна многие семьи просто вынуждены были «зарыться в землю», жили с детками в тесноте и сырости. Поэтому бригада Ивана Даниловича работала буквально сутками в любую погоду, чтобы их как можно скорее «вырвать» из фашистского капкана – из землянок. Бывало, придет домой чуть ли не за полночь, а у него, особенно зимой, руки от топора не разгибаются. Екатерина Корнеевна вытащит из русской печи чугунок с горячей водой и таким образом его спасает. Но строить бригаде приходилось и все колхозные фермы. В то послевоенное время, как сказали бы сегодня, работали за идею. Помнится, построили школу, сделали в классах парты, а бригадир принес домой только полмешка зерна. Что поделаешь, тогда всем было очень и очень трудно. Иван Данилович, как лучший в деревне и столяр, и плотник, и бондарь всегда каждому не только даст дельный совет, но и поможет.
В самые трудные послевоенные 50-е годы в Радчицке выходили из разрухи, из землянок, из нищеты около двухсот многодетных дворов. Это уже после того, как в деревнях появились паспорта, молодежь как-то заметно выпорхнула из родительского гнезда кто куда – кто попал в студенческую аудиторию, кто подался в Пинск на трикотажную фабрику, кто — на «Могилевхимволокно» стал производить лавсан – этакую синтетическую ткань. И некогда шумное село, центр сельсовета, сразу же потеряло свое лицо. И клуб, и баню, как и аварийные, и пустующие хаты, давным-давно просто «закопали» за ненадобностью.
Но Паше Мозолю все-таки повезло. Он детство провел в оставленном когда-то дедом в наследство просторном доме среди заботливых работящих братьев и сестер: его родители воспитывали шестерых детей. Он учился в школе, где классы были еще переполнены, а детей учили по программам советского времени педагоги еще не успевшие снять с медалями и орденами свои фронтовые гимнастерки. Он имел возможность сначала попробовать себя в любой профессии, а выбрать на десятилетия — по душе. Он жил, по тем послевоенным меркам, конечно, небогато, но – счастливо.
Семейство Мозолей обосновалось под самой деревней Радчицк – где-то в четырех километрах. Как только до крестьянского бедняка из-под Мозыря деда Данилы дошел слух, что земля тут особо плодородная — «только обычную палку воткни и она деревом вырастет», он собрал свои скудные монатки, погрузил на подводу жену, девять душ своих детей, привязал к телеге ходячую живность и подался в эти «волшебные края» за своим счастьем. Помните, еще Чехов, мастер гротеска, о таких землях писал: «Почва такая хорошая, что если посадить в землю оглоблю, то через год вырастет тарантас».
Действительно, семья Данилы Мозоля именно в полесской стороне чуточку стала подниматься с колен. Выбрали вдоль трассы на Пинск свободный участок, распахали, посадили, поставили дом. И все это своими работящими руками и руками своих сыновей на виду у люда деревенского, без какого-либо наемного труда. И только уже позже вокруг возникло еще шесть крестьянских усадеб. Во времена, когда раскулачивали зажиточных крестьян, к деду Даниле не за что было даже придраться, хотя по тем меркам его хозяйство было довольно крепким. Он один из первых добровольно вступил со своим семейством в местный колхоз.
Кстати, все-все родные Павла Мозоля от деда Данилы в этом живописном крае лесов и болот унаследовали не только «родны кут і малую радзіму”, но и фамилию. Известно, что в Российской империи до отмены крепостного права крестьян различали по «уличным» прозвищам. Первая перепись как раз на пороге ХХ века подтвердила, что 75 процентов деревенского населения фамилий не имела. Всеобщая паспортизация пришлась на тридцатые годы советского периода. Вот и деда Данилу раньше как только не называли – то Мозель, то Мазур, то Мазель, а некоторые даже – Мазурини. Думается, «Мозолем» он стал не только от слова «мазыря» — человек из Мозыря, но и за свои натруженные, мозолистые крестьянские руки. Это еще — и за авторитет, и уважение, и благодарность односельчан.
Этот «пятачок» земли, обустроенной семейством деда Павла Мозоля, потом назовут «хутор Дывинки». Он оказался для деревенских парней и девчат привлекательным: там вековой дуб, который могут обхватить только пять-шесть человек, там с двух сторон некогда извилистые, правда, уже высыхающие речушки, где иногда журчит только еще одна единственная Цмень, там можно было потанцевать под гармошку. Там прямо за околицей хутора распластались колхозные поля, где вечно гремели трактора, комбайны, машины, где постоянно слышались звонкие голоса женских бригад, работающих на картофельных, льняных, свекловичных делянках. Правда, до леса было далековато: сначала по близости деревья вырубали оккупанты и из них мостили раскисшие осенне-весенние дороги, а после войны – местные, чтобы скорее переселить свои семьи из землянок в новые избы. Но вот собирать клюкву бегали не так далеко — в Пинские болота.
После восьмилетней Радчицкой школы Павел Мозоль каждый день — и в дождь, и в снежную пургу, и в морозы несколько лет ходил километров шесть за средним образованием в соседнюю деревню Рухча. Ну, а получив аттестат, как и все белорусские юноши, отдал долг советской армии: служил в министерстве охраны общественного порядка Грузии. В ноябре 1968 года праздник Великого Октября отмечал уже дома. Тогда у бывшего солдата возникли проблемы, чем заниматься, когда нет образования. Но вот совсем неожиданный случай положил начало его трудовой карьере.
Как-то прямо в военной форме навестил в Рухче школьных учителей. Вообще, с этой деревней у Павла Мозоля много приятных воспоминаний. Это сегодня деревня –современный агрогородок и центр сельсовета, куда входят шесть деревень – Кострово, Крушин, Цмень. Несколько деревень с названием Рухча когда-то стояли друг от друга примерно в километре, а сегодня эти границы стали условными. В одной Рухче селилась шляхта, в другой – крепостная беднота. Дошли слухи, что давным-давно была и третья – там якобы обосновались бояре панцирные. Это те же феодалы, которые за воинские заслуги бесплатно наделялись землей и служили в шляхетском ополчении пограничными стражниками. А панцирные потому, что несли обязательную службу в тяжелой «панцирной» экипировке. Причем, они всегда должны быть готовы к защите границ и иметь все свое – коня, седло, мундир, саблю, пистолеты, карабин. Но век бояр был недолог. Как потом в одном из исторических романов писал Иван Лажечников: «Они сошли со своей почетной сцены в ряды государственных крестьян и мещан, и с богатых коней пересели на клячи. Редкие из них удержали за собой шляхетство. Но гонор их еще не угас, в сундуках у некоторых хранятся еще панцири».
После войны именно Рухча Вторая была самой большой деревней. Там на улице Калинина размещалась школа, сельсовет, сельский клуб с библиотекой, вдоль Озерного переулка проходил берег некогда глубокого водоема, откуда любители тихой охоты чуть ли не ведрами носили домой рыбу, а, как утверждали старожилы, со дна озера всегда били ключи. Так вот после теплого приема, поздравлений, пожеланий директор позвал бывшего выпускника к себе в кабинет и сказал, что хотел бы ему дать работу в школе. Тому подумалось: «Ну, сейчас пойдет речь о хозяйственной части…» А тот: «Предлагаю вести у нас математику, физику…У тебя и в Радчицкой, и в нашей школе по этим предметам были только отличные оценки».
И правда, Павел Мозоль всегда любил математику. В Радчицкой школе оказалась талантливая учительница Екатерина Ивановна Ковалева со своей методикой обучения школьников. Она была просто убеждена, что математика формирует у детей навыки мышления, помогает развить даже их речь, именно в той части, где надо выразить свои мысли – порядок, точность, ясность, краткость, обоснованность. И она заставляла сельских пацанов мыслить логикой практической. Скажем, учила, как измерить стог сена, как подсчитать площадь, которую бригадир «отбил» матери в форме трапеции, чтобы потом не обсчитал. Екатерина Ивановна была человеком просто глубоких и разносторонних знаний. С ней было всегда легко и интересно. Ее ученики не боялись математики при поступлении в институты или техникумы.
Целый год Павел Мозоль учил детей до восьмого класса — и геометрии, и алгебре, и физике. А детей тогда в классе было много – человек сорок, не меньше. Конечно, и сам — вспоминал, учился, совершенствовался. И ему это нравилось. Но пришлось на какое-то время совместить учительство с работой в Рухчанском сельском клубе. Когда-то на своем «хуторе» Павел научился играть на двухрядной гармошке двоюродного брата Анатолия. Бывало с сестрой пели так, что, по рассказам мамы, женщины в поле заслушивались, даже на время прекращали работу. И в клубе он не раз устраивал молодежные танцы. Это, конечно, дошло до тех, кто формирует деревенские кадры, умело нажали на его комсомольскую сознательность и тот согласился стать заведующим этого местного очага культуры.
У нового молодого лидера деревенской интеллигенции помощников оказалось – раз-два и обчелся, а планов – просто громадье и срочных дел – невпроворот: продумать план работы, определить список кинофильмов для показа, наладить работу библиотеки и контакты с отделом культуры района, организовать тематические вечера отдыха, встречи с лекторами, артистами, ветеранами войны и труда. Ну, а главное, навести в клубе порядок – отремонтировать сцену, кинобудку, сколоченные в ряды кресла, чтобы в дни танцев и массовых гуляний их расставлять по периметру, а в момент концертов, показа фильмов, партийно-народных заседаний их составлять рядами. Но Павлу Мозолю вздумалось еще создать местную драматическую студию.
И он ее создал-таки. Нашел любителей сцены и сам сел в режиссерское кресло. Ему вспомнились школьные постановки с учительницей русского языка. Они тогда поставили спектакль «Где тонко, там и рвется» по рассказу И.С. Тургенева. Именно с этого спектакля Павел Мозоль и начал свою режиссерскую карьеру в сельском клубе. Потом поставил лирическую комедию «Свидание у черемухи», детский спектакль «Маруся», несколько интермедий. Когда сельским «артистам» на рухчанской сцене стало тесновато, они подались показывать свое мастерство по всем уголкам Столинского района.
А года через три такая бурная творческая активность Павла Мозоля понадобилась комсомолу и его переводят в аппарат райкома. Еще через год он поступает на факультет журналистики БГУ имени В.И. Ленина. Казалось бы, зачем успешному учителю, работнику культуры, молодежному вожаку журналистика. Оказывается, журналистика в нем дремала еще с седьмого класса. Тогда школьник Паша Мозоль рискнул послать свое первое стихотворение в районную газету «Навіны Палесся». Там его приметили. Прислали приглашение на курсы рабселькоров. Его записали в литературное объединение. А там надо было и писать, и читать свои стихи. Чтобы владеть пером, предлагали в газете рассказывать о сельчанах. Его большая статья «Мы помним былые походы» когда-то так понравилась, что попала даже на «Красную доску», как лучший материал номера. Школьнику удалось интересно подать один фронтовой эпизод местного кузнеца. Это было в Венгрии. Батальон не мог подняться в атаку потому, что в церквушке засели немцы и пулеметчик не позволял бойцам из окопа поднять даже голову. Пару смельчаков по открытой местности зашли с тыла и забросали их гранатами. За это у односельчанина засиял на груди орден «Красной Звезды». Эта статья у Павла Ивановича до сих пор еще хранится в семейном архиве.
После этого у студента-заочника Павла Мозоля зигзаги судьбы становятся все круче и круче. Поступление на журфак стало поводом дать ему возможность возглавить районное радио. Восемь лет его голос звучал в радиоприемниках не только каждого местного дома, но и каждого дома всей республики: он тогда довольно активно сотрудничал с главными редакциями информации и народного хозяйства Белорусского радио и становится членом Союза журналистов СССР. Как раз в 1980-м году его принимают в члены КПСС. Учли все – и то, что он почти пятнадцать лет избирался секретарем разных комсомольских организаций, и то, что награжден Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ, и то, что долгое время был нештатным инспектором районного комитета народного контроля. Его не просто приняли в партию, а сразу же взяли на работу в райком.
Новый инструктор отдела пропаганды курировал культуру и здравоохранение. Именно тогда Павел Мозоль с заведующим отдела предлагают провести в одном из колхозов района первые «Дожинки». Туда приглашают всех руководителей хозяйств района. Потом «Дожинки» были районные. Инициативу одобрил Брестский облисполком и уже в новом году состоятся областные «Дожинки». Через несколько лет и первые республиканские «Дожинки» пройдут как раз там, где они зарождались — в Столине.
Но для Павла Мозоля это был не последний «крутой поворот» в судьбе: уже через три года пришлось поменять не только место работы, но и место жительства. На Белорусском радио в Минске ему дали возможность развернуть свои молодецкие журналистские плечи. В Главной редакции социальных и общественно-политических программ он не так долго был старшим редактором. А у заместителя главного редактора Павла Мозоля стало больше возможности не только самому вести свои программы, но и создавать новые редакционные циклы передач, где использовались самые разнообразные жанры – радиоочерки, рассказы, зарисовки, беседы и комментарии, интервью, журналистские расследования по письмам радиослушателей. Журналист Павел Мозоль создает свои передачи «Ветеран», «Сельская раніца”, “Спадчына” и активно участвует в передачах «Жадаю вам», “Мікрафон перабудовы”, “Адрасы дабрачыннасці”, “Падворак”, “Вячэрнія зарніцы”. А с программой “Вам песня прысвячаецца” то и дело бывает на предприятиях, в деревнях и селах. Обычно откровенное и деловое общение с радиослушателями заканчивалось желанными концертами артистов Белтелерадиокомпании.
Павел Иванович Мозоль, как журналист и руководитель редакции, всегда старался не просто показать в радиопередачах величие человека труда, а высветить его – и радости, и надежды, и печали. Крестьянский сын всегда близко к сердцу принимал проблемы деревни. А за обиженных – готов был пуститься во все тяжкие даже, если это касалось репутации высокопоставленных лиц. Как-то в редакцию пришло письмо из деревни Полочаны, что под Молодечно. Его поразило, что сельчане годами за три километра на тележках бидонами возили воду: уличные водоразборные колонки местные власти не могли никак починить — видите ли, все как-то руки не доходили. И куда только активисты не обращались – ходили на прием к руководителям и сельсовета, и райисполкома, писали в во все газеты – даже в «Литературную газету». Все, казалось, «из кожи лезли вон, а возу все нет ходу…», как сказал бы по этому поводу Крылов. А вот в «Сельскай раніцы» коллективное письмо-исповедь зачитали с подробностями, указали фамилии чиновников всех уровней от райисполкома до столичного облисполкома. Буквально, на следующий день в деревне появились специалисты, а через три дня из колонок просто с бешенной скоростью вырвалась долгожданная вода. Павла Ивановича на общем собрании единогласно избрали почетным жителем деревни Полочаны и письмом известили об этом руководство Белорусского радио.
Павел Иванович радовался, что старшему поколению пришлась по душе программа «Ветеран», куда приходило масса писем. Она стала настоящей трибуной для пожилых людей, где их внимательно могли выслушать, дать совет, разъяснить суть новых законов. Была у них возможность просто поговорить, высказаться, как говорится, отвести душу, скоротать одиночество. Они писали – и о себе, и об участниках войны, и об отношении местных властей к своим старикам, о добрых и не очень приятных людях. Не раз просили найти погибших на войне боевых товарищей и родственников. Каждый выпуск программы создавался на реальных фактах с целью заложить основы патриотического воспитания молодежи: пусть новое поколение знает не только своих героев, но и как им нелегко пришлось возрождать разрушенную войной страну. Нет, это были совсем нестандартные программы. Как раз за разнообразие жанров, за поднятие актуальных проблем Павел Иванович Мозоль восемь раз награждался переходящим кубком Белтелерадиокомпании «Хрустальная роза». Ну, а к кубку, обычно, полагалась денежная премия. А вообще, в семейном архиве Павла Мозоля почти за двадцать лет творческого служения Белорусскому радио хранится немало грамот, дипломов, благодарностей Комитета по телевидению и радиовещанию.
Только смутные перестроечные годы опять заставили Павла Ивановича Мозоля заглянуть «за поворот»: не сошлись ни характерами, ни идеологическими взглядами с поставленными за штурвал Белорусского радио временщиками. Пришлось принять предложение возглавить «Радио МТЗ» и отработать там редактором еще восемь лет – до выхода на заслуженный отдых. Сначала, конечно, разочаровался: старая аппаратура, и никаких помощников – ты и редактор, и корреспондент, и диктор. Правда, Павлу Ивановичу к трудностям не привыкать. Опытный журналист и редактор все равно задумал поднять заводское радио до уровня республиканского. И только тогда, когда заводское радио «заговорило», когда два раза в неделю в цехах спешили прибавить громкость динамикам, когда заводчане охотно слушали местного значения сообщения, новости, распоряжения, рассказы о своих товарищах, их голоса и мнения, руководители заводчан поверили новому редактору и решили подставить свое плечо, хотя время было таким тяжелым, что приходилось ходить с туго затянутым финансовым поясом. Помогли редактору обновить новой техникой радиостудию и сделать ремонт помещения, провести отопление, заменить мебель. Да, и сам редактор вроде бы не лыком шит – имел способности заработать какие-то небольшие деньги на рекламе, чтобы иметь бумагу, канцтовары и другие нужные мелочи.
***
Вот-вот – уже 30 ноября у старейшего радиожурналиста Беларуси Павла Ивановича Мозоля юбилей. И он считает, что его долгая творческая жизнь прожита не зря. Думается, юбиляр прав. Ведь, ему приходилось не только создавать актуальные и содержательные программы, но и вести большую общественную работу – не раз избирался секретарем партийной организации редакции, заместителем секретаря парткома Белтелерадиокомпании. Да он на виду и сейчас в Минской городской организации ветеранов журналистики. В связи с 75-летием Павла Ивановича, Белорусский союз журналистов наградил его Почетной грамотой. Думаю, и ветераны журналистики в этот день отдадут дань уважения своему коллеге.
Владимир Ландер, Председатель Минской городской организации ветеранов журналистики
Фото. Из семейного архива.
