Каждый из нас, ветеранов журналистики, уже не раз бывал в этом святом месте, где бережно сохраняется и оберегается память про тех, кому мы обязаны своей жизнью. И все равно, когда попадаешь в этот музейный храм, тебя вдруг неожиданно охватывает эмоциональное возбуждение и на каждом шагу преследует какой-то не совсем обычный запах той страшной, уж слишком преступной и уродливой той войны.
Мы, дети военной и послевоенной поры, знаем о ней, как говорится, из первоисточников: от отцов, прошедших по грязным и пыльным, ухабистым и извилистым фронтовым путям-дорогам до Берлина, от матерей, дедушек и бабушек, переживших бесчеловечно жуткую фашистскую оккупацию. Потом мы сами с журналистскими блокнотами, репортерами, телекамерами брали десятки интервью у живших рядом с нами боевых солдат и генералов, подпольщиков и партизан. Мы не только читали воспоминания самих победителей, но и каждый из нас написал о них немало очерков, статей, книг. Но все равно нас сюда что-то притягивает и мы частые гости в этом уникальном и по архитектурному величию, и по содержанию внутреннего наполнения здании — музее истории Великой Отечественной войны.
Музей довольно просторный и все экспозиции разместились в десяти тематических выставочных залах строго в логической последовательности. Довольно внушительную группу Минской городской организации ветеранов журналистики сопровождает симпатичная молодая девушка – экскурсовод Юлия Колтович. Она, конечно, понимает, что мы здесь не новички. Но все равно начинает свой рассказ о событиях предвоенного периода, о зарождении чисто «немецкого фашизма» с букетом порочных социальных порождений : диктатурой, расизмом, антисемитизмом, тоталитаризмом, вождизмом. Краеугольным камнем «нацизма» был расовый вопрос. Гитлер стремился создать в мире «чистое государство», где бы главную роль представляла арийская раса. Тут много трофейных документов, фотографий, обмундирования.
Экскурсия началась с экспозиции о последних предвоенных днях на нашей земле. В витрине пионерский галстук с зажимом, на котором выбито «Всегда готов». Многие дети, носившие эти галстуки, потом окажутся партизанскими связными, разведчиками, а комсомольцы после выпускного школьного звонка уйдут добровольцами на фронт, в партизаны, станут подпольщиками. О том, что скоро начнется война нам напомнит немецкий самолет под потолком, пилот которого готов вот-вот сбросить авиабомбу на головы мирных жителей.
Вообще-то, дорога войны проходит через все экспозиции музея. А начинается она с Брестской крепости: там последние надписи солдат на стенах, заштопанная гимнастерка, смятая фляга с человеческой костью внутри. Фляга, скорее всего, была на поясе нашего солдата, когда по нему прошел немецкий танк. По ходу – диорама «Оборона Минска 25-28 июня 1941 года» отражает оборонительные бои в районе Заславля, где сражались воины 64-й стрелковой дивизии полковника С.И. Иовлева. Но уже 28 июня немцы заняли Минск. Об этом рассказывает инсталляция типичной улицы оккупированной столицы. И снова оборонительные бои летом 1941-го в Беларуси, Смоленское сражение, битва под Москвой.
Потом – большой и просторный зал, где в разных местах воссозданы военные сцены. Тут в сюжетно-композиционном порядке расставлена не только техника и вооружение Красной Армии, но и вермахта. Под потолком самолеты. Выделяется легкий ночной бомбардировщик ПО-2. Помнится, в далеком 1981 году вышел фильм «В небе «Ночные ведьмы», а не так давно – «Ночные ласточки». Это про первый женский авиаполк, который на таком «небесном тихоходе» ночами бомбил вражеские железнодорожные станции и эшелоны, переправы, склады с боеприпасами, цистерны с горючим, огневые точки. Летчиц-красавиц фашисты прозвали «Ночными ведьмами», а наши – ласково «Дунькин полк» по имени командира полка Евдокии Бершанской. Этот легендарный самолет когда-то был предназначен для обучения летчиков. У него и скорость меньше современного автомобиля, и высота такая, что его можно поразить из любого стрелкового оружия, и он лишен всякой защиты. А вот поди-ка фашистам покоя не давал.
На импровизированной передовой артиллерийский, а рядом – минометный расчеты. Чуть поодаль – настоящие танки, противотанковая самоходная артиллерийская установка, бронебойные снаряды весом почти пятьдесят килограмм каждый – попробуй потаскай-ка такое в бою! Здесь же разместились совершенно неприхотливые полуторки – военные работяги, советская боевая машина реактивной артиллерии – знаменитая «Катюша», наш надежный штабной легковой «газик» с хорошей скоростью по бездорожью, ласково названный — трутяга «Иван-Виллис», полевая кухня. Тут же реконструкция первого танкового тарана во время войны. 26 июня 1941 года под украинским городом Дубно в районе Ровно экипаж танка Т-34 капитана В.Г. Богачева протаранил грозную в то время «трешку» — так наши называли немецкий танк «Panser-III». Тогда танковое сражение продолжалось семь дней и в четыре раза превосходило сражение под Прохоровкой на Курской дуге. В этом тематическом зале нам показали почти двадцать единиц крупногабаритной военной техники и боевого вооружения.
Музейная фронтовая дорога приводит нас в тематические залы, где экспонаты и оригинальные подлинные документы подтверждают невероятные зверства оккупантов и яростную героическую борьбу партизан и подпольщиков. Самый жуткий — посвящен сожженным белорусским большим и малым деревенькам: сгорело почти десять тысяч деревень, из которых более 600 вместе с жителями. Обычно фашистские каратели и полицаи все население сгоняли в один дом или сарай, обливали бензином и поджигали, а тех, кто из полыхающего заточения пытался выбраться – безжалостно расстреливали. У самого входа имитация дымовой завесы, а в зале слышится звон колокола, точь-в-точь как в Хатыни.
А вот и зал памяти «Вагон» в урочище Благовщина — символ эшелонов, в которых уже в ноябре 1941 года немцы стали свозить сюда тысячи евреев из Австрии, Германии, Чехословакии. Это интерьер товарного вагона. А под стеклом – скудный набор личных вещей, лишь то, что фашисты позволяли людям брать с собой. Сначала их помещали в Минское гетто. И только где-то в середине следующего года и белорусских, и депортированных евреев стали дорогой смерти возить в лагерь под Минск в направлении деревни Малый Тростенец. Инсталляция этого лагеря заставляет просто содрогнуться: ворота с колючей проволокой, будка охранника и табличка с надписью: «Вход в лагерь запрещается. Без предупреждения будут стрелять», страшная форма узника. Здесь три года, как на какой-то фабрике смерти, специалисты-палачи путем жестокого насилия, словно ходячие роботы без души и сердца, чувств и эмоций, прерывали человеческие жизни против их воли и желания. Видите ли, Гитлер в свое время посчитал, что сосуществование немцев и евреев в этом мире просто невозможно. И теперь вот настало время запустить «идеологическую машину», как говорится, на всю катушку — пришло время «арийской» расе поквитаться с «семитской». Это зверское гитлеровское отродье за три года в Тростинце уничтожило более двухсот тысяч человек – абсолютно ни в чем неповинных и совершенно беззащитных. По количеству лишенных жизней этот лагерь уступает только Освенциму, Майданеку и Треблинке.
Оккупация – это тоже одна из форм уничтожения белорусского населения. Текст у входа в очередной тематический зал проецируется на дымовую завесу, чтобы усилить эффект восприятия трагедии. Тут пугает все: цифры, немецкая форма, повседневный прикид полицаев с «бело-красно-белыми» повязками на рукавах, деревянные колодки советского военнопленного и сама мрачная до жути тюрьма СД. Такие казематы, словно кожные папилломные наросты, вдруг стремительно появлялись в самых разных концах нашей территории. Это были места пусть и предварительного заключения узников по политическим мотивам, но обязательно с применением пыток. Откуда арестанты, как правило, живыми не выходили, их или расстреливали, или отправляли в лагеря смерти. Такие лагеря и места массового истребления людей оккупанты соорудили чуть ли не в каждом белорусском городе.
Буквально, рядом находится скульптура 14-летнего пионера, минского школьника Володи Щербацевича. Народный художник БССР Сергей Селиханов фигуру подростка отлил во весь рост в бронзе. Уже 26 октября 1941 года фашисты в четырех местах столицы одновременно провели, как они трактовали, «наказание» — повесили сразу 12 человек. Среди них была и семья Щербацевичей, которая помогла советским солдатам бежать из плена.
Но этим наш народ они не смогли запугать. В партизанский строй встал и стар, и млад, да и в подпольщиках оказались не только партийцы и комсомольцы. Это было всенародное противостояние оккупантам. В музее воссоздан импровизированный партизанский лагерь, а там – землянки. И в каждой кипела своя жизнь. В одной обосновался штаб отряда с радистом. В другой разместилась лесная школа. В третей мини-госпиталь. Там медики не только обрабатывали и перевязывали раны, но и проводили сложные операции. Нередко для ампутации конечностей использовали даже обычную ножовку. Тут же и партизанская типография в землянке: за портативным станком печатник, рядом наборная касса. Заметим, что свою печатную продукцию выпускал каждый подпольный обком партии. Тут же сценки из жизни партизан.
Привлекает внимание экспозиция партизанского отряда «Искра» бригады «Разгром», которая контролировала Смолевичский, Борисовский и Червенский районы. Сохранилась портупея командира Владимира Дерябина, знамя его отряда, сшитое из детского одеяла, второй номер рукописного журнала партизан. Эта выцветшая уже желтая тетрадь раскрыта как раз на рассказе «Гантай». Этот рассказ посвящался подвигу узбека Гантая Ташниязова. Тогда, в октябре 1942 года, смелый подрывник отправил под откос эшелон врага и уничтожил только за один день более 500 фашистов. А вообще, на его счету почти двадцать недошедших до фронта вражеских эшелонов. Его группа громила вражеские автоколонны на шоссе, сжигала склады. Перед войной Гантай не успел демобилизоваться и во время войны оказался в одном из шалашей посреди леса между деревнями Жеремец и Микуличи в Березенском районе. Получилось так, что там оказались бойцы почти тридцати национальностей – казахи, киргизы, армяне, болгары, словаки, которые и объединились в «Володькин отряд». Погиб командир диверсионной группы Гантай Ташниязов в феврале 1944 года.
Сначала в «Володькин отряд» входили где-то человек двадцать, у которых было всего-то несколько винтовок Мосина, наганы, пулемет. Арсенал отряда пришлось пополнять самодельным оружием. Не зря же до войны Владимир Дерябин был слесарем в паровозно-вагонном депо, а во время службы в армии – оружейным мастером. Потом он вспоминал: «В нашем отряде была организована оружейная мастерская… автоматы изготавливались из ствола нашей русской винтовки. Затвор отковывался из круглой стали, а боевая пружина делалась из стальной проволоки, которую извлекали из автомобильных покрышек… Как-то у нас появилась заманчивая идея – обзавестись своей артиллерией. Подумали и решили использовать для этого пушки из-под танков, повреждённых во время боёв».
В музее сохранилась эта чудо-пушка – партизанский самопал. Это изобретение Дерябина. Орудие сняли с подбитого советского танка и поставили на колеса от сеялки. Прямо в лесу сварили лафет. В качестве бойка использовали штык. Чтобы сделать выстрел, пушкарь бил молотком по ударнику. Железнодорожное прошлое командира помогло при прицеливании: Дерябин точно знал, куда надо было попасть, чтобы остановить эшелон. 14 июля 1944 года пушка-сеялка участвовала в параде партизан в освобожденном Минске. Позже возле этой пушки прямо в музее белорусских октябрят принимали в пионеры.
Дальше был стенд с фотографиями и фотодокументами. На них минские подпольщики. Подпольные группы создавались уже в первые дни войны. Только в Минске почти двести квартир стали конспиративными. Их владельцами были смелые и самоотверженные люди, в основном женщины. Народные мстители подвергали себя смертельной опасности. Но сражались с фашизмом. Это был настоящий фронт в тылу врага. Именно за организацию подпольного и партизанского движения Минску в 1974 году присвоено почетное звание «Город-герой». Нет больше такой страны, которую бы называли – партизанкой.
А в следующем зале – советский тыл. Подросток из-за своего еще маленького роста за станком стоит на деревянной подставке. Оружие: пистолеты-пулеметы различных систем – Дегтярева, Шпагина, Судаева. Ручной пулемет Дегтярева, скорострельный и крупнокалиберный авиационные пулеметы.
Вот и настал коренной перелом в войне. Об этом повествует очередная инсталляция – боевой эпизод форсирования Днепра артиллерийским расчетом гвардии старшего сержанта И.Е. Самбука. Саперы еще не успели навести переправу, но, чтобы не дать врагу опомниться, бойцы соорудили из бревен плот, погрузили на него гаубицу и уже на правом берегу обеспечили огневую поддержку пехоте. Одним из первых форсировал Днепр южнее Киева гвардейский танковый корпус уроженца Могилевской области генерал-майора М.И. Зинковича. Он погиб, но его китель, пробитый осколком, хранится в музее. А рядом – ленточка от бескозырки «Школа Юнгов», защитные очки и летные краги, зажигательная бомба – свидетельство широкомасштабного наступления.
И, наконец, освобождение родной Беларуси. Диорама «Минский котел». Венцом богатой музейной экспозиции – зал Победы. Есть экспонаты периода восстановления Беларуси: народ поднимает страну с колен и в этом его величайший трудовой подвиг.
Думается, это один из лучших музеев мира о Великой Отечественной войне. Здесь все аспекты этой войны продуманы до деталей и даже до мелочей – и сражения, и использование техники, и жуткое отношение фашистов к пленным, мирным жителям, партизанам и подпольщикам. По экспонатам можно представить и жизнь, и быт, и голод, и холод того периода в документах, фотографиях, видеофильмах, макетах, диорамах, инсталляциях. Тут техника восстановлена точь-в-точь какой она была во время войны. Тут под стеклом на белой бумаге какой-то серый маленький кусочек – это суточная норма хлеба жителей блокадного Ленинграда. Тут бюсты военачальников. Больше всего впечатляют восковые фигуры бойцов. Они настолько натуральные, что кажутся и впрямь по-настоящему живыми и это даже немного пугает. Так и хочется подойти и каждому пожать руку в знак благодарности за наше мирное небо над головой.
Нет, музейное зрелище просто потрясает и еще раз убеждает, что война – это ужасно, страшно, больно. Именно здесь на нас, послевоенных пацанов, снова повеяло запахом войны. Еще когда-то Плутарх говорил: «Война – жесткая вещь, она несет с собой несправедливость и преступление». Вот бы эти мудрые слова да в уши украинским душителям своего же народа.
Отдельное спасибо нашему экскурсоводу. Юлия Михайловна Колтович еще довольно молодая, но уже не только интересно рассказывает, но и глубоко знает исторические факты, военную технику, в деталях – судьбы людей. Видно, человек творческий, неравнодушный и любит свое так нужное людям дело.
Владимир Лендер, Председатель Минской городской организации ветеранов журналистики.
Фото: Аркадий Николаев, Николай Шарай, члены секции фотожурналистики.
