Под шум украинских событий очередной саммит Россия – ЕС прошел практически незамеченным.
В виду отсутствия каких-либо подписанных документов, журналисты концентрировались на антураже: ужатых сроках проведения, отмене традиционного ужина и цитате Достоевского в устах Жозе-Мануэла Баррозу.
Атмосфера, сложившаяся в российско-евросоюзовских отношениях накануне мероприятия, заранее настраивала на скептический лад. Слишком много критических стрел за прошедший год летело в адрес друг друга – в связи с событиями в Сирии, «антигейским» законом в России и – кульминация – провалом подписания соглашения об ассоциации ЕС – Украина.
Программа ЕС «Восточное партнерство» (хотя и не давшая пока никаких осязаемых результатов в плане реального сближения стран-участниц с Евросоюзом) продолжает оставаться раздражителем для Москвы.
И ее логику можно понять: под марку введения «европейских стандартов» в странах-соседях Евросоюз пытается обеспечить свои экономические (и политические) интересы в регионе, при этом требуя от России сохранять статус-кво в экономических отношениях с затронутыми странами и отрицая ее право считаться заинтересованной стороной в данном процессе.
«Восточное партнерство» (по названию) в современной брюссельской аранжировке превращается в «восточное соперничество» (по сути) между ЕС и Россией за влияние в Восточной Европе.
В этом контексте мечты о едином экономическом пространстве «от Лиссабона до Владивостока» по-прежнему остаются утопией. Хотя некоторые последние события (отказ украинских властей подписать соглашение об ассоциации и приход к власти в Германии «большой коалиции» консерваторов и социал-демократов) создают определенные предпосылки для попыток реанимировать эту идею.
Крупный бизнес в ЕС (в первую очередь, германский) не может игнорировать то обстоятельство, что в случае ухудшения экономического статус-кво в отношениях восточноевропейских стран с Россией их рынки многое потеряют в своей привлекательности.
Поэтому попытки лоббирования в ЕС идеи о необходимости достичь договоренностей с Россией относительно чувствительных интересов двух сторон в восточноевропейском регионе наверняка будут предприняты.
В этом смысле показательны недавние заявления комиссара ЕС по энергетике (немца) Гюнтера Эттингера в интервью газете Bild: «Перетягивание Киева к Москве или к Брюсселю не приведет ни к чему. Тут могут быть только проигравшие. Нам нужен подлинный баланс экономических интересов всех трех сторон».
В этом же смысле накануне саммита высказался в немецком деловом издании Handelsblatt член комитета по международным делам Бундестага от фракции ХДС Карл-Георг Вельман. Он считает, что для урегулирования кризиса на Украине «необходима совместная программа восстановления, которая смогла бы поставить на ноги украинскую экономику». При этом в программе должна быть предусмотрена возможность участия России, ибо нынешнее конфронтационное мышление, зажатое в сценариях «или мы, или они», неэффективно. По мнению Вельмана, Запад, а в особенности Германия, совместно с Россией способны продвигать на Украине инвестиционные проекты – например, заняться модернизацией украинской энергетической инфраструктуры.
Однако пока эти голоса не очень слышны в общем хоре западной прессы и политиков, требующих «остановить российскую экспансию» и «наказать Путина» за сопротивление планам Запада.
Следует отметить, что концепт «Большой Европы от Лиссабона до Владивостока», сформулированный в иных геополитических и экономических реалиях, так и не реализовавшись, все больше рискует оказаться безнадежным анахронизмом.
И, задумываясь над перспективами развития стран континента, пора уже вводить в политический лексикон идею единого экономического пространства от Лиссабона до Шанхая (о чем уже упоминал белорусский лидер). Ибо баланс интересов Европейского и Евразийского союзов в перспективе невозможно будет привести к общему знаменателю без учета китайского фактора.
