Минус пять лет – примерно с таким интервалом сознание многих представителей белорусской контрэлиты (оппозиционных политиков, журналистов, аналитиков) адаптируется к изменениям глобальных трендов.
Следя за их высказываниями, не устаешь умиляться: одни и те же мантры о том, как много потеряла (и якобы продолжает терять) Беларусь, отказавшись от вступления в ЕС в качестве ориентира своей политики.
Такое ощущение, что время для них застыло. Что не замечают они ни смещения центра мирового экономического роста в Азиатско-Тихоокеанский регион. Ни начала глобального экономического кризиса. Ни экономической стагнации и рецессии в европейской экономике. Ни постепенного демонтажа финансовой пирамиды, выстроенной западными банками и инвестиционными фондами.
Процесс идет по цепочке. Американские финансовые учреждения начали откачку своих капиталов из западноевропейских. Так, французские банки к нынешнему лету вернули американским примерно 80% их вложений. Очевидно, что в таких условиях банки Франции и Германии вынуждены отзывать свои капиталы из банков других европейских стран.
Итальянские банки должны французским примерно 330 млрд. евро, испанские немецким – около 130 млрд. евро и т.д. Конечным звеном в этой цепочке оказываются банки стран-новых членов ЕС, которые в большинстве своем либо являются иностранной собственностью (на 100% в Венгрии, на 80% в Болгарии и т.п.), либо строили свой бизнес на заемном капитале из США и Западной Европы. Например, в начале кризиса, в 2008 году, банки Литвы выдали кредитов на сумму в 200% больше, чем привлекли вкладов. Сейчас разрыв составляет уже только 20%.
Банковский сектор Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) вынужден переходить только на использование денег местных вкладчиков и в разы снижать кредитную активность.
Пузырь экономического роста в ЦВЕ в предыдущие годы во многом надувался именно банковским сектором и инвестициями в проекты, связанные с недвижимостью. Сейчас эти источники роста утеряны, капиталы уходят, цены на недвижимость серьезно упали.
В этой ситуации инвестиционная активность банков снижается, отчего страдают, в первую очередь, модернизационные проекты реального сектора экономики: здесь сроки окупаемости велики и велики риски – за время реализации проекта рыночная конъюнктура может измениться и проект себя не окупит, а заемщик не сможет расплатиться с банком.
Возникает вопрос: откуда в этой ситуации у ЕС могут найтись средства для модернизационных проектов в белорусской экономике? При том, что в нынешней ситуации евроинтеграция будет означать для Беларуси потерю российского рынка и сбыт для произведенной продукции придется искать в ЕС в условиях падения спроса и обострения конкуренции между местными и иностранными производителями? В Португалии уже три года идет общенациональная кампания «Покупайте португальское!» (ничего не напоминает?), а глава недавно созданного во Франции ведомства по восстановлению национального производства позирует для глянца с комбайном (кухонным, правда) Mulinex в руках.
Какой инвестор, будучи в здравом уме и твердой памяти, в такой ситуации вложится в экономическую модернизацию в Беларуси? И какой добросовестный политик в такой ситуации на голубом глазу заявит, что в странах ЕС есть сегодня необходимые средства для такой модернизации?
Так что сегодня «Европейская модернизация Беларуси» — это чистой воды утопия. Если, конечно, не понимать под экономической модернизацией простую продажу прибыльных активов западным собственникам, а под политической – простую передачу власти от Лукашенко прозападной оппозиции.
