Традиционно в редакции «Журналiста» на «Большой разговор» собираются профессионалы. Тема «СМИ и выборы» оказалась весьма актуальной и после проведения важнейшей общественно-политической кампании. И не только по причине введения санкций в отношении ряда журналистов. Поговорим? Участники «Большого разговора»: ЕРМОШИНА Лидия Михайловна — председатель Центральной комиссии Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов, АНАНИЧ Лилия Станиславовна — Первый заместитель Министра информации Республики Беларусь, главный редактор журнала «Журналист», ЛЕМЕШЁНОК Анатолий Иванович — главный редактор газеты «Рэспублiка», председатель ОО «Белорусский союз журналистов», ГИГИН Вадим Францевич — главный редактор журнала «Беларуская думка», политолог, АНДРИЕВИЧ Владимир Владимирович — главный редактор «Народной газеты», КРЯТ Дмитрий Александрович — редактор отдела политики газеты «Советская Белоруссия», МАЛИШЕВСКАЯ Галина Васильевна — генеральный директор ЗАО «БелКП-ПРЕСС», МИХАЛЬЧЕНКО Алексей Яковлевич — политический обозреватель ЗАО «Второй национальный телеканал», ведущий программы «Как есть», СОКОЛОВ Игорь Николаевич — главный редактор еженедельника «Аргументы и факты в Белоруссии», ПРОТАС Сергей Александрович — заместитель главного редактора газеты «Звязда», СТРЕЛКОВСКИЙ Петр Михайлович — директор «Альфа Радио».
В. Ф. ГИГИН:
— Разговор не только «большой», но и важный, разговор по существу. Очевидно, что любая избирательная кампания никогда не была возможной без активного участия средств массовой информации, поскольку массмедиа являются основным средством общения — и донесения позиций, программ политиков, кандидатов до народа, до граждан, до избирателей, и получения от них обратной реакции. Вот эти темы — позитивные, негативные моменты, которые были в работе средств массовой информации, реакцию, которая, возможно, исходила как изнутри общества, так и извне на эти события, — и хотелось бы сегодня обсудить.
Л. М. ЕРМОШИНА:
— Почти полная власть прессы над выбором народа практически закончилась. С одной стороны, средства массовой информации влияют в огромной степени. С другой стороны, в связи с появлением интернета влияние официальных зарегистрированных средств массовой информации, конечно, уменьшено. И я думаю, что это снижение влияния будет происходить от года к году. Пока оно еще достаточно велико в силу того, что интернетом пользуются все-таки очень молодые избиратели либо избиратели среднего возраста, но продвинутые в техническом плане. Что же касается основного избирателя — основной избиратель у нас пенсионер — то на него средства массовой информации по-прежнему оказывают решающее влияние. И это, конечно, потом опосредует выбор избирателей, потому что это самая активная часть электората, которая всегда аккуратно ходит на выборы и, разумеется, эти выборы обеспечивает. Поэтому средства массовой информации недооценивать нельзя и, конечно, в этой избирательной кампании они играли очень большую роль. Причем я бы обратила внимание на повышение качества работы прессы. Давайте возьмем такой достаточно объективный пример, хотя он абсолютно не полный и не отражает ситуацию. При Центральной избирательной комиссии создается Наблюдательный совет по информационным спорам. Лилия Станиславовна является его председателем. Это общественное формирование, которое действует в рамках одной избирательной кампании, затем срок полномочий прекращается. Совет всегда с удовольствием собирается на свои заседания. Но для этого должен быть обязательно повод, то есть, должны поступать жалобы в Центральную избирательную комиссию, которые могли бы мы передать. У Наблюдательного совета был только один повод, они собрались один раз. «Требовали» большего. Но жалоб не было, жаловаться было не на что. Средства массовой информации работали практически без нареканий. Это, конечно, не полностью объективная оценка. Здесь ничего нет зеркального, т. е. с одной стороны работа СМИ, с другой стороны работа совета. Почему? Потому что очень многие оппоненты находят выход в своей какой-нибудь негативной оценке, реакции в других источниках, не обращаясь в Центральную комиссию. Сигнализируя о нежелательных моментах, они сразу же в ОБСЕ пишут, либо обращаются в соответствующие средства массовой информации, либо в интернет. Тем не менее, отсутствие каких-либо юридических претензий к работе прессы — это тоже показатель.
А. И. ЛЕМЕШЕНОК:
— Я бы хотел определить два компонента. Первое: для СМИ эти выборы были самыми трудными, как ни странно, и потребовали проявления не просто профессионального мастерства, но и профессиональной мудрости. И второе: считаю, что со всеми трудностями наши СМИ справились. Можно говорить о некоторых недоработках. Хочется и нужно быть самокритичными. В принципе, думаю, что мы сработали неплохо, профессионально. Возвращаясь к вопросу, почему выборы были более трудными (я ведь как редактор и журналист прохожу не первую такую кампанию), отвечу. Началось все как-то спокойно, мягко, даже несколько добродушно. Было заявление секретариата Союза журналистов с призывом соблюдать журналистскую этику, чтобы все было на цивилизованном уровне (не было в этом заявлении моментов, чтобы мы могли кого-то одернуть или критиковать). И вдруг когда мы поближе подошли к самим выборам, к самой дате, то увидели, что резко накалилась ситуация, как бы в засаде находились наши оппоненты. Ситуация обострилась, и все главные редакторы столкнулись с непростым моментом. Приходилось даже советоваться с Лидией Михайловной, как поступить. Что имею в виду: надо было публиковать программы кандидатов (в прямом эфире на телевидении они призывали на площадь, там им рот не закроешь), но телевидение не несет ответственности за то, что сказано в прямом эфире, а мы, печатные средства массовой информации, в таком случае вместе с кандидатом нарушаем закон. И что делать? Мы сами не можем что-то убрать из программы, вычеркнуть, они не соглашаются, и у нас, редакторов главных газет, которые публиковали эти программы, установились непростые отношения с кандидатами. Они ни в какую не хотели убирать эту фразу в конце. Но и мы не дрогнули. Не стали нарушать законодательство, проявили твердость и профессиональный подход к делу. Профессиональный подход к выборной тематике был еще и в том, что мы не ввязывались в какую-то грязную перепалку, борьбу, даже если хамские перепалки начинались в некоторых изданиях оппозиционного толка. В государственных газетах делалась ставка на позитив. И то, что показывали мы, перевешивало, должно было перевесить и в итоге перевесило. Что помогло всем справиться с задачей: впервые практически все ведущие СМИ нашли свою «фишку». Вспомните, «Советская Белоруссия» — это колонка главного редактора, блестящие публикации Павла Якубовича. Можно было не читать весь номер, но колонку главного редактора читали все. «Народная газета» «оседлала» российско-белорусскую тематику, на которой много спекулировали. Они ее тонко, разумно показывали, вели. «Рэспублiка» впервые сделала то, что никогда в своей 20-летней истории не делала: мы устроили передвижные корреспондентские пункты в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве. У нас там нет собкоров, но мы два месяца посылали туда людей, работали наши журналисты в этих трех точках. Тоже своего рода фишка. Порадовался за еженедельник «7 дней». Если мы где-то, может быть, однотонно вели определенную тематику по отношению к кандидатам, в целом к оппозиции, то там была грубовато-прямая позиция, по-толковому были сделаны публикации. Все это вместе — наш подход: и спокойный, и мудрый, и в то же время с новинками, которые пришлось нам всем как-то использовать, — и обеспечило тот необходимый перевес, который был в нашем медийном пространстве все это время.
В. Ф. ГИГИН:
— У нас четко обозначилась тема инновационности избирательной кампании, тех новых средств, которые стали использовать наши СМИ. Уважаемые коллеги, кто хочет продолжить разговор, может быть, не согласиться?
В. В. АНДРИЕВИЧ:
— Мне кажется, что эта избирательная кампания была на первом этапе не совсем интересна. Объясню почему. СМИ действительно выполняли в полном объеме свою главную функцию в предвыборный период: они доносили программы кандидатов в президенты до читателей, слушателей. Нужно отдать должное Центральной избирательной комиссии, особенно руководству, которое очень открыто и профессионально работало с журналистами. В редакции «Народной газеты» мы проводили онлайн-конференции, в том числе и с председателем ЦИК, круглые столы. Анатолий Иванович, в частности, отметил российско-белорусскую составляющую. Кроме этого, у нас была мощная обратная связь с читателями, что давало возможность тонко чувствовать настроенность людей. Мы давали слово представителям различных профессий, возрастов, взглядов в подборках мнений под рубрикой «Народ сказал». Важно отметить, и это, поверьте, объективно: наш читатель активизировался после того, как были озвучены программы кандидатов в президенты. Люди отметили агрессивность большинства кандидатов, их определенную заданность на отрицание всего и вся, что для граждан Беларуси было неприемлемо. Как раз, на мой взгляд, это и не учли претенденты на пост президента. Такое впечатление, что некоторые из них так и остались в 90-х годах, забыв, что страна прошла большой и уверенный путь в становлении и утверждении суверенной Беларуси. Люди научились видеть, анализировать, сравнивать, а главное — думать. В этом их ментальность. В этом — главная причина, что у большинства кандидатов в президенты предвыборной борьбы и не получилось, из-за ее однобокости, основанной на общем отрицании, критиканстве, озлобленности. Как таковой борьбы, в ее классическом виде — идей и программ о дальнейшем развитии страны — и не было. Ведь борьба за власть — это не только борьба личностей. Да и она сфокусировалась против одного. Если анализировать серьезно, то как раз позиция государственной прессы в этом четко была видна. Итоги выборов подтвердили ее правильность. Люди различных возрастов шли голосовать как никогда активно. Это было характерно не только на селе, где активность избирателей особенно заметна, но и в городах. Они понимали и осознавали, что сделано в стране, и что предлагают кандидаты в президенты. По своему спальному району смотрю и знаю тех людей, которые не голосовали на некоторых избирательных кампаниях, но сегодня они пошли голосовать. Теперь, имея интернет, доступность информации, люди сделали осознанный выбор в пользу эволюционного пути развития страны.
Л. М. ЕРМОШИНА:
— Я отнюдь не говорила, что данные выборы — это выбор пенсионеров. Это выбор всего народа. Более того, я могу сказать, что у нас всегда списки избирателей составляются по прошлой избирательной кампании. И, как правило, в день выборов то увеличивается, то уменьшается количество пришедших. Они дополняются, и зачастую количество избирателей по стране в ходе той или иной избирательной кампании уменьшается по сравнению с прошлой избирательной кампанией. Так вот избирательная кампания по выборам президента дала резкий рост избирателей, то есть, пришли все те, о ком забыли уже, кто действительно никогда не ходил на выборы. Но мы все-таки должны думать о будущих избирательных кампаниях. Кампания по выборам президента все-таки стоит особняком. И если сравнивать и говорить, например, о местных выборах или о парламентских, то, конечно, опора и главный, самый активный электорат — это люди старшего возраста. Не потому что они уж столь интересуются политикой, а потому что они просто очень добросовестные граждане. Они считают это своим гражданским долгом и идут на выборы. Молодежь уже больше рассматривает это как право. Безусловно, новые информационные технологии обязательно надо искать. Вполне возможно, что нужно и какие-то национальные конкурсы в рамках Союза журналистов проводить, особенно накануне избирательной кампании, объявлять молодежные, студенческие конкурсы с премией на лучшую идею, на лучшую разработку. Все-таки нужно и в народ идти советоваться, потому что (это совершенно естественно) у нас у всех взгляд «замыливается», особенно когда мы начинаем работать и долго над чем-то профессионально работаем. Поэтому можно говорить об определенных успехах прессы в рамках этой избирательной кампании. Я бы хотела подчеркнуть: пресса была максимально нейтральна, пресса была максимально объективна, все события подавались без оценок.
Л. С. АНАНИЧ:
— Министерство информации анализировало весь избирательный процесс с точки зрения соблюдения законодательства средствами массовой информации. И совершенно справедливо, Лидия Михайловна, вы отметили: пресса была совершенно нейтральна. К основным, к большинству средств массовой информации (наиболее тиражны у нас государственные газеты) можно отнести такие слова. Но в работе ряда изданий ни о какой нейтральности не было и речи, а была очень большая заданность. В подтверждение этого процитирую выдержки из блога одного из журналистов, достаточно опытного и по возрасту, и по опыту работы в СМИ, от 3 февраля: «В эту избирательную, предвыборнуюкампанию особенно ярко проявилась заданность, непрофессионализм всех практически без исключения негосударственных средств массовой информации. Независимо от нашего мнения к такому же совершенно очевидному выводу пришла демократическая общественность». Так пишет представитель Белорусской ассоциации журналистов. Над этим тоже стоит дарственная пресса работала, может быть, в больших рамках, потому что именно ее деятельность была регламентирована соответствующим постановлением Центральной комиссии по выборам и проведению республиканских референдумов. И второй аспект. То, что Министерство информации вынесло целому ряду СМИ предупреждения за нарушение законодательства, в том числе где присутствуют аспекты, связанные с выборами, — свидетельствует о том, что не все у нас было так гладко.
Г. В. МАЛИШЕВСКАЯ:
— Сегодня происходит смена информационной парадигмы. Выборы были необычными с точки зрения информационных технологий. Раньше мы существовали в рамках парадигмы трансляции: была некая пропагандистская модель, когда в одну сторону транслируется некий messagе, и аудитория его воспринимает, разделяет и действует в соответствии с этой моделью. Эта модель даже не советская, ей более двухсот лет. Сегодня она сменилась рыночно-маркетинговой моделью, когда нужно уже не просто транслировать в одну сторону, а с учетом интернета и других информационных технологий и социальных сетей нужно говорить о том, что это должно быть Сообщение, некое взаимодействие, направленное на то, чтобы уловить информационный запрос, почувствовать, что нужно аудитории, правильно сформировать посыл и услышать отклик. Мне кажется, что именно этого очень часто у многих СМИ и не было. Действовали по старинке: формировали некий стандартный посыл, отправляли аудитории без учета того, что структура аудитории изменилась, культура потребления информации очень сильно изменилась, интернет оказал огромное влияние за последние два-три года. И в этом смысле «Комсомольская правда» тоже избрала для себя определенную модель поведения: в процессе освещения подготовки и проведения выборов мы пошли информационно-справочным потребительским путем. То есть, мы рассказывали о том, какие этапы выборов, освещали юридические процедуры. Здесь ЦИК проявил себя в высшей степени профессионально, потому что все те вопросы, которые могли бы быть сформулированы, предвосхищались. Лидия Михайловна и ее сотрудники действовали на упреждение. Именно эта модель формированияинформационного посыла сегодня является наиболее актуальной. Потому что все моменты освещались вовремя, в разных газетах. Никто не получил отказа от ЦИКа, все газеты имели возможность задать вопросы в своем формате, осветить их, причем действительно без каких-либо акцентов, без ярлыков, без формирования каких-то установок у аудитории. И на протяжении выборов мы давали возможность всем кандидатам, которые были готовы разговаривать с прессой, встретиться в рамках нашего пресс-центра и ответить на вопросы широкого круга журналистов. Не все кандидаты согласились. Это тоже было особенностью нынешних выборов. Не все были готовы разговаривать и формулировать свой собственный безустановочный посыл, потому что вопросы формулировались о программе, о себе. Не все были готовы об этом говорить, к сожалению. И получилось так, что, действительно, государственная пресса, многотиражнаяпресса с опытом работы, такие издания, как «Комсомольская правда», «АиФ», выдержали ровную позицию. А кто-то не уловил веяния времени и продолжал вести прямую трансляцию в том же интенсивном и агрессивном ключе. Но сегодня это неверно, публика этого не хочет. Она хочет более взвешенного диалога с возможностью отклика, чтобы высказать свое видение и в интернете, в социальных сетях, все это проявляется, аккумулируется, выплескивается и это нужно учитывать. Если сегодня мы свою аудиторию маркетингово не будем изучать, то вся работа будет вестись вхолостую. Если ты не понимаешь, для кого работаешь, то результативность под большим вопросом.
И. Н. СОКОЛОВ:
— «Аргументам и фактам» в этот период, наверное, было легче, чем другим, потому что мы еженедельник. Мы ориентировались на ежедневные СМИ. И вы понимаете, коллеги, что проще делать пробежки раз в неделю, нежели каждое утро, потому что уже можно что-то проанализировать, сделать дополнительные выводы. Многие ежедневные газеты были в более жесткой, более сложной ситуации. Что касается подходов «Аргументов и фактов», то у нас есть традиционные корпоративные стандарты. В первую очередь, это не эмоции, а факты и аргументы. Так выходят «Аргументы» во всем мире. Многие читатели, заблуждаясь, по-прежнему считают нас российской газетой. Напомню, что это газета Советского Союза, созданная миллионами читателей и той великолепной командой. И сегодня в отношении выборов у бренда «АиФ» есть стандарты буквально во всех странах. Выборы были и в России, и в Украине, и в Грузии, и в странах Балтии, и в Европе. Например, «АиФ Европы», который выходит на русском языке на страны Европы, придерживается точно таких же стандартов, что позволяет сохранять читателя и быть, как нам кажется, максимально объективными, давая только факты, аргументы и цифры. Я бы подчеркнул в этой избирательной кампании смелость Центризбиркома. Иногда казалось, что это оперативный пресс-центр, а не государственная структура. Мне кажется, нам было легче и потому, что всякий раз мы чувствовали обратную связь. Например, Лидия Михайловна была гостем редакции и отвечала, поддерживая наших коллег, не на вопросы просто журналиста, а на вопросы наших читателей, потому что мы ориентированы сегодня на интерактив среди читателей, а это самые разные люди, у них разные точки зрения, самое разное отношение. И вот эта смелость, конечно, присутствовала в газете, и не было никаких традиционных, к сожалению, нередких для госорганов моментов утверждения, согласования, которые длятся днями, неделями, в результате чего информация даже для еженедельника становится уже неактуальной. В этот период мы наблюдали еще одну интересную ступень развития отечественной журналистики. Мы все больше обращаем внимание на то, что журналист все меньше становится инструментом, единой точкой зрения, свойственной для задачи пропаганды. И журналисты все меньше становились и становятся такой своеобразной «подставкой для диктофона». Потому что, с одной стороны, нет и не может быть эмоций, например, для «Аргументов и фактов» в том числе и авторских. С другой стороны, точка зрения читателей, аудитории в ряде СМИ, зрителей, слушателей все время дает еще большие тиражи и еще большую обратную связь, потому что мы тоже ориентированы говорить с нашей аудиторией ее языком.
А. Я. МИХАЛЬЧЕНКО:
— Я бы хотел продолжить мысль Галины Васильевны по поводу новых подходов к решению вопросов. Действительно, наблюдается очень заметная тенденция к тому, что люди хотят индивидуально участвовать во всем. В учебнике по журналистике написано, что любой разумный человек может быть репортером. Соответственно, у нас 10 миллионов репортеров в стране. И с другой стороны, появляются моменты, когда огонь пытаются тушить бензином. Когда на читателя, зрителя пытаются вываливать какие-то огромные полотна. Да, там все правильно написано, но это не воспринимается. Мы живем в век рекламы, когда короткий слоган гораздо действеннее огромной аналитической статьи, он гораздо быстрее усваивается. Подобные технологии используют и кандидаты в президенты (чувствуется, что их кто-то познакомил или они сами дошли до этого). И это все используется. И продолжать в том же ключе, пытаться огромными «кирпичами» информации снабжать читателя-зрителя практически бесполезно. Возможно, кто-то с интересом прочитает. Но более торопящийся читатель это не воспримет. По поводу тушения огня бензином. Негосударственные СМИ, я считаю, выступили в данный момент таким огнем. Они были настроены достаточно радикально. Где-то не гнушались откровенным передергиванием фактов, обострением ситуации. Были какие-то контрмеры, были разумные шаги, но было и тушение.
Д. А. КРЯТ:
— Я хотел бы согласиться с тем, что государственные издания и массовые тиражные негосударственные издания действительно сохранили этакий нейтралитет в избирательной кампании. Средства массовой информации не участвовали в создании образов кандидатов в президенты. Мне кажется, что это одна из особенностей этой кампании: ни одно из влиятельных СМИ не участвовало в создании образов никого из кандидатов, как действующего Президента, так и соискателей на эту высокую должность. Создавать образ действующего Президента просто не было необходимости: он и так уже создан. Все остальные кандидаты, наверное, сами постарались сделать так, чтобы оказаться «без лица». Было заметно два очевидных этапа кампании, переломные этапы. Первый — этап сбора подписей, который был очень интересным, необычным. Он был нестандартный, с пикетами, яркий, динамичный. И это вселило определенные ожидания к тому, как пойдет избирательная кампания дальше, на этапе агитации. То есть, увидев яркий этап сбора подписей, все мы ожидали очень яркого, креативного, динамичного этапа агитации. Но этого почему-то не произошло. Как только закончился этап сбора подписей, как только началась агитация, кандидаты сразу же стали терять свои лица. Да, они публиковали свои программы, но ни один из них не делал акцента на своей программе, не раскручивал ее, не показывал. Они сосредоточились на двух очевидных вещах: первое — это отрицание своего основного соперника — действующего Президента, и второй этап — это призывы к неким массовым акциям, которые должны увенчать эту избирательную кампанию. Все. Дальше ни журналисты, ни публика не видели отличительных особенностей одного от другого, чем программа одного кандидата лучше, чем у другого. Они не дискутировали между собой, не полемизировали. Сейчас говорилось о том, что СМИ не уделяли внимания анализу программ. Но как можно анализировать программы, если сами кандидаты их в популярной доступной форме не преподносят, не защищают, не отстаивают свои взгляды и позиции. И в итоге получилось так, что все альтернативные кандидаты слились в единую массу. Получилась борьба: действующий Президент и 9—10 человек, которые слились в одного альтернативного кандидата. Что он из себя представляет, было очень трудно увидеть, вычленить каждого из них. И поэтому было трудно работать. Средствам массовой информации, по большому счету, не оставалось ничего другого, кроме как, сохраняя нейтральную, неэмоциональную позицию, просто вести информационную кампанию по течению самого этого процесса. Спасибо Центризбиркому, который работал очень профессионально, очень оперативно. Здесь было все очень четко. ЦИК, наверное, сделал больший вклад в рекламу, раскрутку кандидатов, чем они сами.
С. А. ПРОТАС:
— Хотел бы вставить свою ремарку, мнение, почему оппозиционным СМИ не все удалось в этой кампании и они сами это признали. Один из моментов в том, что очень четко прослеживалось отношение того или иного оппозиционного СМИ, скажем так, к своему кандидату и кандидату-оппозиционному сопернику. И очень многие из них устроили дрязги между собой. В блогах кандидаты, в частности, позволяли себе нелицеприятные высказывания в адрес оппонентов. И эти дрязги на ограниченную аудиторию, которая читает эти информационные ресурсы, СМИ, произвели отталкивающее впечатление и заставили посмотреть на кандидатов другими глазами. Наиболее себя оправдала другая тактика, которой придерживалась газета «Звязда»: вести конструктивный диалог на острые темы. Например, с такой сложной аудиторией, как интеллигенция, которая поддерживает так называемую национальную идею, мы работали другим методом. Мы издали за год и накануне выборов тридцать вкладок «Жырандоля. Твой культурны асяродак». Мы говорили о языке, о возрождении культуры, проводили конкурсы рассказов на белорусском языке и показывали положительные примеры, т. е. то, что государство делает, как используется белорусский язык в разных сферах нашей жизни. И приходило очень много живых отзывов, на интернет-сайт, письма. И мы их размещали на страницах газеты. Получился такой диалог — Сообщение. Это намного конструктивнее, чем кого-то там «мочить» не очень приличными методами.
П. М. СТРЕЛКОВСКИЙ:
— У нас на радио, когда люди выходят в прямой эфир, несколько лет назад похожие моменты, связанные с выборами, были провокациями. Сейчас же никаких вопросов не возникало. В прошлые годы мы подумывали прекратить временно эти звонки в эфир. В нынешнюю предвыборную кампанию и во время выборов никаких провокаций и звонков. То есть, все было спокойно. И никаких обращений кандидатов к нам по поводу эфира не было. Единственное, нам не хватало материалов и материал был тяжелый для радиостанций. Может, он был более приемлемый для газет, для телевидения. Приходилось дорабатывать его, уменьшать. Все-таки у нас информационно-развлекательная программа, и затягивать новости, делать большие информационные блоки было тяжело.
В. В. АНДРИЕВИЧ:
— Не могу согласиться, что СМИ были нейтральными. СМИ никогда не были нейтральными. СМИ не могут быть априори нейтральными в таком процессе. Новые информационные технологии появились. Мы не должны сами себя убаюкивать. Идут информационные войны. Это действительно так, и мы должны это понимать и в будущем готовиться, разрабатывать современные технологии внутри страны или в нашем журналистском сообществе. Что получается? Выборы прошли, а следом пошли в бой информационные технологии других стран. Вот вам и санкции ЕС.
А. И. ЛЕМЕШЕНОК:
— Сейчас можно уловить мысль, что нас чуть ли не пугают, что все основное действо развернется в интернете, а мы, печатные средства массовой информации в том числе, будем где-то на задворках. Ничего подобного. Потому что все газеты имеют свои сайты. Главные редакторы задумываются о том, чтобы сайты становились второй версией газеты.
А. Я. МИХАЛЬЧЕНКО:
— На этих выборах я вплотную столкнулся с проблемой, что интернет полностью не наш. Потому что ни один редактор из здесь сидящих не может открыть свой сайт без модерации, потому что мгновенно это превращается в помойку. Есть определенные силы, способные испортить все, оставив на сайте ненужную информацию. Соответственно, возникает вопрос модерации, а модерация — это та же цензура. И в интернете это воспринимается еще хуже, сразу падает рейтинг сайта. Я столкнулся с элементарным давлением в интернете, когда были взломаны сайты, мои личные страницы в социальных сетях. И не надо говорить, что этого нет. Там властвуют те, кто хотят. В интернет были вложены основные деньги на рекламу кандидатов. В прошлые выборы везли машинами печатную продукцию в страну, какие-то газеты, плакаты. Сейчас этого нет. Все деньги ушли в интернет сразу же. Ближний Восток «взорван» через интернет.
Г. В. МАЛИШЕВСКАЯ:
— Я хочу продолжить мысль Анатолия Ивановича о том, что интернета не надо бояться. За интернет надо как можно быстрее браться. Если говорить об информационном вбросе, то какой информационный вброс может быть максимально результативным, потому что просто так заходить невозможно. Мне кажется, что здесь основную роль должны играть государственные ньюсмейкеры. Входить в интернет можно только с четкой, достоверной, своевременной, оперативной информацией, т. е. скорость реагирования у всех государственных структур должна быть такая, как у ЦИКа на период этой избирательной кампании.
В. Ф. ГИГИН:
— Мы больше говорили о предвыборной кампании, немного о ситуации во время самих выборов. Не менее важно то, что происходит в нашей прессе, не столько в прессе, сколько вокруг прессы и, к сожалению, в журналистском сообществе после выборов. Мы столкнулись с новой ситуацией (хотя для многих она не новая) введения санкций против граждан Республики Беларусь. Впервые в этот список попали журналисты. Это первое. Второе — реакция, которая последовала на введение санкций от представителей так называемой оппозиционной прессы. Это улюлюканье, дикая радость, науськивание. Более того, хочу отметить, что они же и приложили руку к составлению этого списка. И ряд других моментов, о чем говорил Алексей Яковлевич: взломы социальных сетей, и целая команда, которая отписывается, сидя на форумах, и т. д. Мы фактически столкнулись с поствыборной ситуацией морального террора, в том числе морального террора против лидеров общественного мнения — как представителей власти, так и представителей средств массовой информации. Как реагировать, как вы сами отреагировали, когда с этим столкнулись, нужно ли как-то реагировать, как вести себя в этой ситуации, какие возможны пути ее развития?
Л. М. ЕРМОШИНА:
— Я уже шесть лет существую в этой ситуации и никак на нее не реагирую — с 2004 года. Я могу сколько угодно говорить, что они не правы, но они будут считать себя правыми, и все равно меня никто не услышит. Тем не менее, в определенном плане общественная дискуссия, особенно в интернете (потому что они, те же самые «западники», считают интернет более свободным полем, чем государственные средства массовой информации), я думаю, должна вестись. Совершенно прав Олег Витольдович Пролесковский, когда сказал, что это преследования прессы за политические убеждения. Иначе никак не назовешь. Более того, все эти санкции — это абсолютно не правовое решение. В документах Евросоюза даже отсутствует возможность санкций по политическим мотивам. Мы столкнулись с ситуацией, когда в одно западное посольство документы на членов комиссии были поданы до принятия этого решения. Они возвращались потом со ссылкой на регламент Евросоюза. Есть только три основания, по которым можно отказать в визах: это отсутствие, например, паспорта, отсутствие необходимых средств, чтобы прожить в зоне Евросоюза, и третье — угроза безопасности какой-либо из стран Евросоюза. Никакие санкции по политическим мотивам в регламенте Евросоюза не предусмотрены. То есть, Еврокомиссия принимает абсолютно неправовое решение, противоречащее собственным документам, — и считается, что это норма. Более того, в это решение включаются чиновники, которые нигде не работают, дети за отца (сталинский принцип, когда сыновья Президента включаются только потому, что они дети Президента), туда включаются и «мертвые души». Это не правовое — это небрежное решение, оно несправедливо. Я думаю, людям надо объяснять. У нас все равно существует определенная вера, что если наказали, значит, они в чем-то виноваты. В чем, например, виноват Алексей Яковлевич? В том, что он как журналист вел передачи? Разумеется, нет. Уходить от этой темы нельзя. Ее нужно поднимать, по ее поводу нужно дискутировать. На Западе уверены, что визовые ограничения действуют только в отношении действующего Президента. Не знают ни о том, что столь большой список, ни о том, что подвергаются самому настоящему остракизму журналисты, что вообще недопустимо нигде. Если бы мы это раскрывали, на эту тему говорили, это было бы достаточно сильным информационным поводом для обращения к западному потребителю информации. Эту тему не надо замалчивать. Нужно, по крайней мере, бороться за себя доступными способами, хотя бы информационными.
Л. С. АНАНИЧ:
— Статья 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, где сказано совершенно четко, что каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих убеждений, право на свободное выражение мнения, это право включает свободу искать, получать, распространять информацию. И дискуссии дискуссиями, но, наверное, со стороны Белорусского союза журналистов (а санкции коснулись коллег, которые входят в этот союз журналистов) должны быть обсуждения, что же можно в этой ситуации сделать в защиту своих коллег. И не надо этого бояться. Опять в уже упоминавшемся блоге читаю: «Такое решение, касательно именно журналистов, представляется не только справедливым, но и закономерным. Это представляется предоплатой за то, что сделано в избирательную кампанию или за то, чему не воспротивились. Будет и основная плата в виде отношения к ним знакомых, родных, близких и их детей». Вот это моральный террор со стороны, я даже не могу сказать коллег, потому что коллеги так не поступают.
А. И. ЛЕМЕШЕНОК:
— Я совершенно согласен с этим посылом. Мы с самого начала не молчали. Как только эти списки были опубликованы, тут же, на второй день, было сделано заявление секретариата Белорусского союза журналистов. Позицию мы высказали, на ОНТ тоже мне довелось выступить и озвучить эту позицию. Была и колонка главного редактора в газете «Рэспублiка», на сайте Белорусского союза журналистов. Мы сразу же подключили наших коллег, которые могли бы эту ситуацию как-то изучить внутри. И сегодня мы работаем более плотно над тем, чтобы донести эту позицию в конкретные европейские инстанции.
В. Ф. ГИГИН:
— Не все знают, что когда мы стали обращаться в другие союзы журналистов, предварительно узнавать реакцию — поддержат или нет — некоторые не верили в то, что это реально. Они считали, что это элемент государственной белорусской пропаганды. Наши коллеги за рубежом недели две считали, что это какой-то элемент послевыборной борьбы, что это, может быть, какая-то запущенная информация. Сейчас приходит осознание, что это правда. И для самих европейцев — тех, кто входит в Евросоюз и тех, кто не входит, — это реальный шок. Но какая интересная реакция у наших европейских коллег: с одной стороны, это шок и непонимание того, что происходит и как вообще такое могло случиться, а с другой стороны (никто об этом прямо не говорит) — это страх. Давление осуществляется не только против белорусских журналистов, что нас включили в эти списки, но даже против тех европейских журналистов, которые готовы или поддержать нас, или выступить с какой-то своей позицией. Вот с чем мы сейчас сталкиваемся.
А. Я. МИХАЛЬЧЕНКО:
— «То, что меня не убивает, делает меня сильнее». Если у кого-то были сомнения по поводу намерений Евросоюза, то они развеялись мгновенно после такого шага. Это полная ангажированность — принятие «списка», то, что он противоправный и не имеет под собой никаких юридических оснований. Там людям подсунули — люди приняли. Если бы к этому вопросу подходили серьезно, то в список не попали бы мертвецы, журналисты, еще кто-то. Вопрос в том, что, возможно, это не единственный список. Один из моих коллег, телеведущий, при попытке выехать в Польшу получил штамп в паспорте, что он нежелательная персона. А его в этих списках нет. Значит, существуют еще какие-то списки, которые открыто не публикуются. Вопросов очень много. И я думаю, что просто смириться с этим — будет неправильно. Все-таки нужно принимать конкретные шаги в правовом поле по решению этого вопроса. В частности, начать с журналистов, потому как это действительно вопиюще. Какой бы ни был журналист и какими бы ни были его взгляды, если он не проповедует радикальный ислам, то он ничем не угрожает Евросоюзу. Примеров хватает любых. Здесь надо добиваться единых стандартов в подходе к прессе.
В. В. АНДРИЕВИЧ:
— Мы, журналисты, должны задуматься и порассуждать в ближайшее время на страницах газет, на телевидении об этой проблеме. Может быть, и с участием иностранных журналистов, которые аккредитованы в Беларуси, с союзами журналистов других стран. Это звоночек, очень серьезный, для профессии журналиста.
Д. А. КРЯТ:
— Замалчивать эту тему нельзя. Надо дискутировать, обсуждать, надо призывать коллег из-за рубежа обращать внимание на эту тему. Здесь главное — не перестараться. Есть подозрение, что те люди, которые эти санкции затеяли, которые здесь заводилы, ждут от нас нервной реакции, которую можно будет потом интерпретировать как «вот, посмотрите, оправдываются, значит, они все-таки виноваты».
А. И. ЛЕМЕШЕНОК:
— А мы и не нервничаем.
Л. М. ЕРМОШИНА:
— Надо издеваться над этим решением, высмеивать. Чего без конца бояться? Вы знаете, у нас ведь накануне выборов была ситуация, когда мне один губернатор в сердцах сказал: «Как вы мне надоели. Неужели я уже доброго слова о своем начальнике не могу сказать». Мы до такой степени трепетали. В любом случае, ничего же не добились. Мы без конца оглядывались.
Г. В. МАЛИШЕВСКАЯ:
— Я предлагаю на этот вопрос посмотреть в исторической перспективе. Я считаю, что это болезнь политического роста в целом. Мы прошли определенный этап государственного, политического взросления. И нужно понимать, что каждый этап жизненного цикла сопровождается определенными проблемами. Соответственно, к этому нужно относиться как к проблемам этого периода развития и решать их целенаправленно.
И. Н. СОКОЛОВ:
— Если говорить о технологиях и том, что в этой ситуации нужно делать средствам массовой информации, то я сторонник таких механизмов, которые давно себя оправдали, — например, пресс-туры. Это максимальное количество зарубежных журналистов здесь в стране, которые бы видели, чувствовали, понимали, которые сами знают, куда приезжают, сами задают вопросы, которые не ограничены в своей точке зрения, чтобы они представляли самые разные средства массовой информации. Вот эта искренность рождается (отношение — любовь или ненависть) в непосредственном контакте. Если есть что показать, если есть чем гордиться, почему это не делать максимально широко. Ведь этим достаточно успешно занимается бизнес, формируя определенные отношения, определенные образы. И точно так же этим можно заниматься в отношении такого бренда, как «Республика Беларусь».
В. Ф. ГИГИН:
— А Республика Беларусь стала уже брендом?
И. Н. СОКОЛОВ:
— Думаю, мы все очень медленно способствуем тому, чтобы она стала брендом. Работать внутри — этого не достаточно. Нужно работать с внешними коммуникациями более ярко. И здесь задача не только журналистики, не только министерства. Она более широкая.
В. Ф. ГИГИН:
— То есть, вы рассматриваете введение санкций как элемент политтехнологий создания отрицательного бренда Республики Беларусь?
И. Н. СОКОЛОВ:
— Я думаю, эта такая болезнь формирования взаимоотношений, потому что никто сегодня не является более ярким коммуникатором, чем журналисты.
Д. А. КРЯТ:
— Говоря об этом явлении как о болезни, о болезни изначально то ли политического роста, то ли взаимоотношений, общения, мне кажется, что тем самым называя это явление болезнью, мы делаем его каким-то оторванным от реальности, как будто оно само так получилось, как будто к этому никто не приложил руку. Это просто болезнь.
Л. С. АНАНИЧ:
— И кто, собственно, болен: те, кто нарушают Пакт о гражданских правах, или те, кого это коснулось? Давайте все-таки разберемся.
Д. А. КРЯТ:
— Получается, что оно само откуда-то появилось. Мы заболели и рано или поздно оно само рассосется. Так ведь не рассосется. В Европе говорят о том, чтобы ввести визовые ограничения для российских чиновников. Это принимает уже более глобальный масштаб. Может, на нас просто отрабатывают эту технологию, чтобы перекинуть подальше, на тех, кто по-другому развивается, как думают в Европе. Тут не болезнь — тут совершенно четкая спланированная стратегия.
Л. М. ЕРМОШИНА:
— Да, я тоже так считаю. Это действительно политическая стратегия. В отношении Беларуси она применяется после 1996 года, с момента проведения конституционного референдума. Она выстраивается, она приобретает определенные черты, элементы заигрывания, когда особенно накануне выборов вроде бы делаются какие-то реверансы, даются определенные обещания. Затем в той или иной мере дублируются. Иногда выносится и гораздо более жесткое решение, чем принималось раньше. Поэтому говорить о какой-то болезни… Думаю, это невинное объяснение, это уход от реальной сути вещей, которые происходят. И нам просто надо научиться жить с этой стратегией. Я думаю, что мы, конечно, научились во многом. Может быть, мы проигрываем в плане информационном. Наверное, более всего. Потому что в плане и политическом, и экономическом страна приспособилась и живет с этим уже пятнадцать лет.
В. Ф. ГИГИН:
— Посмотрите на ситуацию: санкции, конечно, имели определенную цель, так называемые санкции, — и посеять неуверенность, расшатать ряды, эти игры — кого-то включили, кого-то нет. Но ни один журналист, который в эти списки включен или не включен, но занимает свою позицию, свою позицию не изменил. Никто не дрогнул.
А. Я. МИХАЛЬЧЕНКО:
— У меня шутка родилась: Евросоюз опоздал со своими санкциями: Франциск Скорина уже посетил Прагу. И не только Прагу.
Л. С. АНАНИЧ:
— Самое время процитировать: «Выбор сделан! За работу, товарищи!»
Фото: Александр ШАБЛЮК
