В пятницу, 1 октября, состоялась пресс-конферениця Президента Беларуси Александра Лукашенко для представителей российских СМИ. Не успели еще журналисты приехать домой, чтобы поделиться со своими читателями, зрителями и слушателями впечатлениями о минской встрече, как последовал грозный окрик из Кремля. Дмитрий Медведев, 43-й по влиянию человек в мире и 3-й в России, обрушился с персональной критикой в адрес Главы белорусского государства.
Если отойти от первых эмоциональных оценок, то гневные медведевские анафематизмы следует рассматривать в контексте целой серии событий последних месяцев. Фактически реализация «доктрины Путина – Медведева», заключающейся в стремлении захватить собственную «сферу привилегированных интересов», привела к системной дестабилизации международных отношений на постсоветском пространстве.
Для того, чтобы понять логику происходящего, вернемся на некоторое время назад. 8 апреля 2010 года в столице Чехии состоялось знаменательное событие. Президенты России и США подписали, наконец, долгожданный Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, более известный как СНВ-III. Конечно, сокращение ядерного оружия, создание двухсторонней консультативной комиссии между ядерными сверхдержавами, обмен телеметрическими данными – все это явные и весьма важные результаты Пражского саммита. И все же сейчас не времена Карибского кризиса и не 80-е годы прошлого века. Опасность ядерной войны между Россией и США стала чисто гипотетической. Угроза применения оружия массового поражения исходит совсем от других государств и даже не столько от государств, а скорее международных террористических организаций, которым достаточно обзавестись хотя бы «грязной бомбой», чтобы держать в напряжении весь мир. Но, похоже, встреча в Праге действительно войдет в историю, однако совсем по другой причине. Дело в том, что одновременно с ней и сразу после нее стали твориться весьма любопытные дела к востоку от чешских границ.
Когда президенты России и США подписывали договор в Праге, в далеком Кыргызстане произошел государственный переворот. О том, что в небольшой центральноазиатской республике существует негласное противостояние США и России, было всем хорошо известно. Символом этого соперничества стали две военные базы: американская «Манас» и российская «Кант». На публике это соперничество проявилось в феврале – июне 2009 года, когда киргизское правительство сначала заявило о выводе американской базы «Манас», а затем о ее сохранении, хотя и с другим статусом. Тут же последовали заявления российских официальных лиц о готовности открыть на территории Кыргызстана вторую базу. Вопрос о том, вынесет ли киргизский Боливар двоих, обострился как никогда.
Специалисты уже давно обратили внимание на признаки подготовки в Кыргызстане очередной смены власти. В Бишкеке и других городах стремительно росло количество так называемых «неправительственных организаций», финансируемых из-за рубежа – верный признак подготовки «цветной революции». Сценарий, знакомый не первый год. Необычным стало поведение России в этих обстоятельствах. Ранее российское руководство и дипломатия придерживались принципа легитимизма, то есть априорной законности существующих политических режимов на постсоветском пространстве. В Москве крайне негативно реагировали на любую цветную революционную активность. В Кыргызстане все произошло с точностью до наоборот. Впервые Россия безоговорочно и весьма активно поддержала свержение законной власти.
Мне довелось лично побеседовать с президентом Бакиевым и, среди прочего, задать ему вопрос о том, причастна ли, по его мнению, Москва к апрельскому перевороту в Кыргызстане. Курманбек Салиевич, как настоящий политик, ответил, что раз у него нет достаточно весомых доказательств этого, то не о чем и говорить, а слухам и домыслам он не верит. Однако экспертное сообщество куда более категорично. Сейчас мало у кого остались сомнения, что за апрельскими событиями в Кыргызстане стоит Москва.
В чем же причина гнева Кремля? Похоже, все в тех же базах. Точнее, даже не в их физическом наличии. Ведь «временное правительство» 16 апреля договорилось с США о продлении нахождения в аэропорту «Манас» Центра транзитных перевозок еще на год. Очевидно, еще в феврале 2009 года Бакиеву дали недвусмысленно понять в Москве, что американцев в Кыргызстане быть не должно. А тут дипломатия, переговоры, в общем, киргизский лидер пошел на компромисс с Вашингтоном. И в Москве было принято решение его наказать. Именно за непослушание. По задумке кремлевских стратегов, Кыргызстан должен входить в сферу привилегированных интересов России. Но, к сожалению, российские руководители считают слово «союзник» синонимом другого термина – «сателлит» и в мыслях не допускают, что их ближайшие партнеры могут проводить самостоятельную политику.
И все же самой любопытной новостью стала реакция США на события в Кыргызстане. Ранее американцы любую внешнеполитическую активность России воспринимали крайне болезненно. Весной 2010 года все изменилось. Уже 12 апреля американцы фактически признали новую власть в Бишкеке. С Розой Отунбаевой встретился посол США, а помощник госсекретаря Роберт Блейк заявил, что не рассматривает события в Бишкеке как государственный переворот.
Не успели эксперты и дипломаты переварить и проанализировать должным образом новый расклад сил в Центральной Азии, как ошеломляющие новости пришли с юго-западного направления. 21 апреля в Харькове между Дмитрием Медведевым и новым президентом Украины Виктором Януковичем были достигнуты важные договоренности. Их итогом стало продление действия соглашения о статусе и условиях пребывания Черноморского флота России на территории Украины, которое истекало 28 мая 2017 года, еще на 25 лет. Были урегулированы и другие спорные вопросы, касающиеся флота. Взамен Украина получила снижение цены на российский газ на 30 %. Символом нового формата российско-украинских отношений станет мост, который планируется построить через Керченский пролив. Спустя всего несколько дней соглашения были ратифицированы парламентами обеих стран.
В Харькове фактически произошла дипломатическая революция. Еще недавно Россия и Украина были непримиримыми оппонентами на международной арене. Даже во времена президентства относительно умеренного Леонида Кучмы военные двух стран настороженно наблюдали друг за другом в бинокли в спорном районе косы Тузла, в том самом Керченском проливе, через который теперь будут строить мост. В финале президентства Ющенко дело дошло до открытой пикировки сторон и знаменитого демарша Москвы, отказавшейся присылать своего посла до выборов нового главы украинского государства. И вдруг такой перепад политической температуры!
Продление пребывания Черноморского флота на территории Украины означает, что вопрос о вступлении этого государства в НАТО снимается как минимум на несколько десятков лет (то есть практически навсегда). Конечно, украинские дипломаты заявили, что при этом остаются верны курсу на вступление в ЕС. На здании МИДа на Софийской площади в Киеве до последнего времени даже гордо развевалось знамя ЕС. Однако представить себе, что в Евросоюз примут государство с российскими военными базами, весьма проблематично.
Евро-атлантическая ориентация Украины была камнем преткновения не только ее отношений с Россией, но и российско-американского диалога. Смена внешнеполитической ориентации Киева должна была взывать за океаном бурю эмоций. И какова реакция Вашингтона? А, собственно говоря, никакой реакции. Лишь через три дня после Харьковских соглашений в прессе прошло сообщение о том, что США шокированы произошедшим. Но это признание сделал не официальный представитель администрации Обамы или Госдепа, а эксперт Центра «За американский прогресс» Сэмюэль Чарап. Весьма странный источник для демонстрации обеспокоенности. Еще, конечно, бушевал в Конгрессе неистовый Джон Маккейн, но к его эскападам уже все давно привыкли и не придают им особого значения. Правда, в начале июля госсекретарь США Хиллари Клинтон во время визита в Грузию сделала дежурные заявления насчет непризнания каких-либо сфер влияния. Но в Москве высказывания главы американской дипломатии встретили спокойно и даже с какой-то скучающей обыденностью. 7 июля 2010 года издание The Cristian Science Monitor опубликовало статью Ф. Уэйра с говорящим заголовком «Клинтон обрушивается на Россию с резкой критикой за Грузию – почему Россия только пожимает плечами?», в которой приводятся слова заместителя председателя комитета Госдумы по международным вопросам Андрея Климова: «Мы понимаем, что администрация Обамы должна сохранить лицо (в странах бывшего СССР) и уйти от критики справа внутри страны. При предыдущей администрации США занимали позиции, от которых сложно отойти. Но в основном это только слова».
События в Кыргызстане и Украине показали, что США действительно уходят с постсоветского пространства. Так состоялся ли в Праге пакт Медведева – Обамы? Сейчас трудно сказать, были ли заключены какие-то секретные договоренности между двумя президентами в чешской столице, оформляли ли их каким-то протоколом или же все свелось к устным договоренностям. Но именно после пражской встречи пресловутая «перезагрузка» российско-американских соглашений приобрела отчетливый характер.
Б. Обама в конце мая 2010 года обнародовал новую «Стратегию национальной безопасности США». Презентуя ее на выступлении в военной академии в Вест-Пойнте, президент США сделал несколько фундаментальных заявлений: «Бремя нынешнего столетия не может падать только на наших солдат, оно также не может падать на одни только американские плечи», «Мы отдаем себе полный отчет в недостатках нашей международной системы», «Реализация новой стратегической концепции будет включать в себя, в том числе, взаимодействие с Москвой по таким важным для США вопросам, как сокращение ядерных арсеналов, урегулирование в Афганистане, нераспространение ядерного оружия и иранская ядерная проблема».
Итак, Соединенные Штаты стали уступать Москве первенство на постсоветском пространстве. А Россия в ответ стала занимать куда более гибкую позицию по проблеме атомной программы Ирана. 22 сентября было официально заявлено, что Россия не будет поставлять Ирану зенитно-ракетные комплексы С-300. Как очевидную уступку Вашингтону следует рассматривать и сохранение американской транзитной базы в Кыргызстане.
Ничего нового в этом нет. В период экономических кризисов Белый дом всегда предпочитал несколько свернуть внешнеполитическую активность, поделиться бременем мирового лидерства с другими. Так было в первые два срока правления Франклина Рузвельта, так было при Джимми Картере. Кстати, все они принадлежали к Демократической партии, как и нынешний президент Барак Обама.
Однако успехи, пусть и значительно преувеличенные, в Бишкеке, Харькове и Киеве вскружили голову многим в Москве. И в Кыргызстане, и в Украине Россия использовала один и тот же козырь – тарифы на энергоносители. То же самое «газовое» оружие Кремль решил использовать для решения спорных вопросов со своим ближайшим союзником – Беларусью. К газовому шантажу добавилось еще и фронтальное информационное наступление, что напомнило о событиях уже внутри России.
Накануне грозной видеопроповеди Дмитрия Медведева состоялось скандальное отрешение от должности московского мэра Юрия Лужкова, событие показательное по ряду причин.
Во-первых, оно завершило череду отставок наиболее авторитетных региональных лидеров: Эдуарда Росселя, Минтимера Шаймиева, Муртазы Рахимова и ряда других.
Во-вторых, Кремль убрал из активной политической жизни самого тяжеловесного сторонника российско-белорусской интеграции, что не могло не затронуть интересов нашей страны.
Кроме того, успех «московской кадровой операции», как и предыдущие «победы», будь то в войне с Грузией, после выборов президента Украины или во время переворота в Бишкеке, породил у российского руководства приступ буйной эйфории, состояние, о котором маршал Жуков говорил так: «Папаха пошла набекрень».
В российской столице решили, что убрав всех более-менее самостоятельных политиков у себя в стране, они с такой же легкостью справятся и с главами соседних государств. Подобные настроения усугубляются договоренностями с Вашингтоном о разделе сфер влияния. Кремлевские политтехнологи рассуждают примерно следующим образом: «Если по Кыргызстану мы сумели договориться с Вашингтоном и Пекином, то почему то же самое не удастся сделать, скажем, по Беларуси, но только с участием ЕС?».
К сожалению для Кремля, в данном случае мы имеем очередной пример головокружения, причем затяжного и хронического, от успехов, причем сомнительных. России лишь на время дали свободу рук на постсоветском пространстве. История показывает, что изоляционизм США всегда временный и всегда половинчатый. Эта страна обладает слишком мощными ресурсами и опытом международной деятельности, чтобы в краткие сроки восстановить свое влияние в любой точке земного шара в относительно короткий промежуток времени. По крайней мере, так было до сих пор.
Не приходится сомневаться, что, отпустив Москву на вольные хлеба в отношениях с соседями, дипломаты и политики в Вашингтоне и Брюсселе злорадно потирают руки. Еще бы! За время правления Владимира Путина и Дмитрия Медведева Россия умудрилась вступить в открытый конфликт, поссориться, создать напряженность едва ли не со всеми близлежащими государствами.
Очевидно, что кажущееся усиление державности в виде суровых отповедей соседям со стороны России приводит лишь к возникновению недоверия в межгосударственных отношениях. Что приобрела Россия в Кыргызстане? К чему привело признание независимости Южной Осетии и Абхазии? Что еще может предложить Москва Киеву в развитие Харьковских соглашений? Каков российский план в отношении Молдовы и урегулирования Приднестровского конфликта? Что Россия может противопоставить усилению турецкого влияния в Закавказье?
Может быть, руководителям российской внешней политики стоило бы для начала ответить на эти вопросы, прежде чем приступать к полномасштабной конфронтации со своим ближайшим и самым верным союзником – Беларусью?
