Похоже, что в российском правящем тандеме роли окончательно поменялись. Еще каких-то два года тому назад всем казалось, что на смену жесткому силовику Путину приходит мягкий интеллигентный либерал Медведев. Но не тут-то было! Пока Владимир Владимирович наблюдал за Пекинской Олимпиадой, Дмитрий Анатольевич с суровым лицом отдавал чеканные приказы победоносной армии на Кавказе. Дальше – больше. Президент России с комсомольской бескомпромиссностью ведет огонь по региональным штабам, «выводя в расход» самых-самых тяжеловесов, а премьер путешествует по горным рекам и отдаленным трактам, с лучезарной улыбкой успокаивая местные элиты.
Чего стоит только отставка Лужкова! Глава государства Российского отрешает от должности мэра столицы в связи с утратой доверия (сама формулировка как бы подернута императорской порфирой!), а «скромный» руководитель правительства говорит о заслугах Лужкова, у которого просто не сложились отношения с Президентом.
Да и в российско-белорусских хитросплетениях Дмитрий Медведев атакует неприступный минский бастион, а Владимир Путин делает примирительные заявления. Так было летом этого года. Именно российский премьер словам о «плодотворном сотрудничестве» и «тесном диалоге» завершил октябрьское наступление Кремля.
Почему так все происходит, кто режиссирует спектакль в Москве и распределяет роли – тема отдельного изучения. А для нас в Беларуси гораздо важнее, как выстраивать отношения с братской и родной, но такой суровой и своенравной Россией.
Сценарии могут быть разные. Всем памятно предложение того же Владимира Путина Беларуси войти шестью областями в состав России или же стать очередным субъектом федерации. Но это как раз то самое предложение, от которого не только можно, но и нужно отказаться. Все-таки белорусы хотят быть вместе с Россией, но не в составе России.
В экспертных кругах активно обсуждается вариант так называемой «финляндизации» не только Беларуси, но и Украины и даже всего постсоветского пространства.
Вкратце стоит напомнить, что же такое эта самая «финляндизация». Ее еще называют курсом «Паасикиви – Кекконена» в честь финских президентов, соавторов политики особых отношений между Финляндией и СССР, установившихся после Второй мировой войны, а точнее, после подписания в 1948 году Договора о сотрудничестве и взаимной помощи между двумя странами. Финляндия сумела сохранить рыночную экономику и все черты капиталистического уклада, добилась вывода советских войск со своей территории и уклонилась от присоединения к Варшавскому договору. Взамен она также не входила в блок НАТО и любые проамериканские военно-политические структуры. Финские политики признавали особые стратегические интересы СССР, следовали в русле советской внешней политики, боролись на своей территории с антисоветской пропагандой, выдавали в Союз всех политэмигрантов, которых угораздило сбежать в Финляндию. Обе стороны получили от этого немалую выгоду. Советский Союз демонстрировал всему миру доказательство теории мирного сосуществования государств с разными политическими системами. Финские предприниматели немало заработали на выгодных контрактах в СССР. Правда, страна Суоми поплатилась за это репутацией «советского протектората», да и сам термин «финляндизация» приобрел на Западе скорее негативную окраску.
Лично я далек от того, чтобы осуждать эту модель. Она была единственно возможной формой сохранения финской нацией независимости. И может, если бы Советский Союз применил подобные гибкие подходы в отношениях со странами Восточной Европы, то и Варшавский договор не распался бы как карточный домик.
Но это дела прошлые. Сейчас попытки возродить «финский проект» носят, мягко говоря, двусмысленный характер. Так, один из лидеров белорусской оппозиции Александр Милинкевич, выступая с публичной лекцией 3 февраля 2010 г. в Берлине, предложил план «финляндизации Беларуси».По его словам, этот план предполагает «тесное взаимовыгодное сотрудничество с Россией и курс на евроинтеграцию». Звучит, на первый взгляд, красиво, но что это означает на практике? Реализация этого сценария приведет к передаче ряда суверенных компетенций Европейскому союзу и неизбежно вызовет серию уступок Российской Федерации. То есть господин Милинкевич предложил план сдачи государственной независимости, превращения Беларуси в совместный протекторат ЕС и России.
Зачем это Милинкевичу и его сторонникам из оппозиционных кругов? Во-первых, эта идея (впрочем, как и большинство других) принадлежит вовсе не Милинкевичу, а польским политтехнологам. В случае реализации сценария «финляндизации Беларуси» они, очевидно, отводят Польше роль главного «акционера» со стороны ЕС в новом кондоминиуме под названием «Беларусь». Во-вторых, «финляндизация» – режим фактического протектората – весьма удобная и привычная модель для наших оппов. По воспоминаниям бывшего министра иностранных дел Финляндии Эркки Туомиойа, в его стране политики от различных партий стремились заручиться поддержкой советского посольства, что способствовало быстрому карьерному росту.
Так или иначе, но модель советско-финляндских отношений времен «холодной войны» изжила себя и не подходит для современных России и Беларуси. Куда более жизнеспособный проект двухстороннего взаимодействия и партнерства демонстрируют США и Канада.
Предпосылки к активному сотрудничеству между этими двумя странами существовали и в XIX, и в начале XX века. Однако ныне действующий стиль отношений сложился после завершения Второй мировой войны. Тогда Канада окончательно превратилась в индустриальную страну. Благодаря военным заказам объем промышленного производства увеличился в 1939–1945 гг. в 2,5 раза. Даже при таком росте Канада не смогла, (да и в принципе не могла) достичь размеров экономики США. ВВП Канады остается в 10 раз меньше аналогичного показателя у Соединенных Штатов. При этом на межгосударственном уровне вопрос о том, кто кого больше и важнее, никогда не поднимается. Адъюнкт-профессор Центра российских и восточноевропейских отношений Канзасского университета Пол д’Аниери отмечал: «И США, и Канада получают огромную прибыль от взаимной торговли, и потому, несмотря на случающиеся иногда разногласия, не возникает дискуссий о выгодности и полезности этих отношений. Я думаю, что первой главной составляющей этих отношений является долговременное сотрудничество и уважение. США и Канада долгое время разделены протяженной границей, которая защищена минимально. Между странами существует высокий уровень доверия, такой, что они не являются врагами и никогда ими не станут». Как это похоже на то, к чему стремятся сейчас и Россия, и Беларусь!
В 1947 г. был принят «план Эббота», направленный на стимулирование инвестиций США в ведущие отрасли канадской экономики. Канада совместно с Соединенными Штатами стала одним из инициаторов создания блока НАТО в 1949 г. Через девять лет было учреждено Объединенное командование ПВО Северной Америки (NORAD). О степени доверия между двумя странами свидетельствует тот факт, что с 1963 по 1984 год канадские вооруженные силы имели право использовать ядерный арсенал США. В 1965 г. соседи заключили соглашение о совместном военном производстве. В сентябре 1988 г. было подписано американско-канадское соглашение о свободной торговле (CUSFTA). Наконец, 1 января 1994 г. начала действовать Североамериканская ассоциация свободной торговли (NAFTA) с участием США, Канады и Мексики.
Каждый из этих шагов давался соседям далеко не просто. Например, переговоры о создании зоны свободной торговли между США и Канадой шли три года. Но при этом никто и не подумает назвать Канаду протекторатом США. Более того, по некоторым вопросам внешней политики позиции стран сходятся далеко не всегда. Наиболее серьезное обострение двухсторонних отношений произошло, когда канадское правительство отказалось поддержать военную операцию США в Ираке в 2003 г. и даже осудило союзника за применение силы без санкции ООН. Но при этом никому ни в Вашингтоне, ни в Оттаве и в голову не пришло вводить какие-то ограничительные пошлины на границе или же грозить союзнику за неповиновение другими державными карами и санкциями.
На бытовом уровне простой люд частенько подтрунивает над соседями. Классикой стала американская шутка: «Что же это изображено на канадском флаге, раз его пришлось прикрыть листком?» Канадцы, в свою очередь, считают своих южных соседей немного чванливыми и высокомерными. Однако никакой межнациональной розни не существует. А на уровне правительств никто и не думает ставить под сомнение ценность двухстороннего стратегического партнерства. В Вашингтоне сочтут сумасшедшим того политика, который предложит Канаде войти в состав США отдельными провинциями или всей федерацией сразу. Не просят Соединенные Штаты Канаду передать им голос и в «Большой восьмерке».
Конечно, идеальных моделей двухсторонних отношений не бывает. Беларуси и России, глядя на опыт других стран, следует вырабатывать свою схему стратегического партнерства, на которое обречены наши страны. И кто знает, может всего через несколько лет политологи заговорят уже о «белорусизации» как специфической модели равноправных взаимоотношений между средней по размерам страной и соседней великой державой.
